Сербия. 8 июня Белград, с помпой и торжественностью принял первое собрание Всесербского собрания в присутствии представителей сербов со всех Балкан. Главными спикерами на грандиозном мероприятии выступили президент Сербии Александр Вучич и Милорад Додик, президент автономного сербского образования в соседней Босния и Герцеговина, Республики Сербской.

Ассамблея приняла декларацию из 49 статей о будущем сербов, подчеркнув единство между сербами на Балканах и рекомендовав институтам Сербии и Республика Сербская действовать единым и скоординированным образом, чтобы приложить усилия, чтобы остановить ассимиляцию сербов в странах регионе, а также во всём мире.

После встречи в Белграде президент Додик объявил, что намерен провести в Сербской референдум о независимости от Боснии и Герцеговины, предполагая конец существующего многоэтнического государства в центре Балкан и Дейтонское мирное соглашение, спонсируемое США 29 лет назад.

Реакция на Всесербскую ассамблею и принятую ею декларацию, которую ещё должны одобрить парламенты г-ва Сербия и Республики Сербской, встретила резкую критику со стороны США и их мусульманских союзников в Босния и Герцеговина. Вучич и Додик, известные своими близкими отношениями с президентом России Владимиром Путиным, обвиняются в возрождении «Проекта Великая Сербия» бывшего югославского «диктатора» Слободана Милошевича и тем самым ставят под угрозу мир и стабильность в Юго-Восточной Европе.

Желько Комшич, промусульманский член Федерального президента Босния и Герцеговина, заявил, что Всесербское собрание определило цели и политико-религиозную платформу, которая готовится к новому конфликту.

Посольство США в Сараево, столице Босния и Герцеговина, выступило с заявлением, в котором говорится: «Это опасно. Публичные заявления должностных лиц Республики Сербской, особенно президента РС Додика и председателя Национальной ассамблеи Республики Сербской [Ненада] Стевандича, о выводах и планах «разъединения» РС, другое название отделения, представляет собой нападение на Дейтон, а также на территориальную целостность, суверенитет и многонациональный характер Боснии и Герцеговины».

В редком интервью зарубежному изданию Додик объясняет, почему он не видит будущего для сосуществования с мусульманами в Боснии и Герцеговине и проводит параллели с ситуацией на Ближнем Востоке.

63-летний Додик, занимающий свой второй срок на посту президента Сербской с 2022 года и находящийся в санкционном списке США с 2016 года, говорит о своей стойкой поддержке Израиля, об открытии представительства в Иерусалиме задолго до переезда посольства США. и предупреждает о поставках оружия, производимого в Боснии для ХАМАС и о растущем иранском влиянии в очень взрывоопасном регионе Европы.

Генеральная Ассамблея ООН недавно приняла резолюцию о проведении Международного дня памяти геноцида в Сребренице. Каким вы видите сегодня то, что произошло в Сребренице и можно ли это назвать геноцид?

Это нельзя назвать геноцид. Авторитетные эксперты, посвятившие всю свою профессиональную жизнь изучению геноцида, пришли к выводу, что это не был геноцид. Все, кто обладает знаниями в этом вопросе, говорят, что это не был геноцид. Я доверяю этим людям больше, чем политикам, которые решили, что это геноцид.

Утверждение о том, что это не был геноцид, подкрепляется необычным способом принятия резолюции Генеральной Ассамблеей, который указывает на то, что это было политическое решение.

Раньше постановления о международных днях памяти принимались единогласно или большинством в две трети, поскольку это важный вопрос. Принятие резолюции по Сребренице рассматривалось как второстепенный технический вопрос только потому, что её хотели принять во что бы то ни стало. Поэтому резолюция на этот раз была принята простым большинством – за решение проголосовали 84 страны из 193. Сто девять стран не проголосовали за – выступили против, воздержались или отсутствовали на голосовании. Дебаты по этому решению несколько раз откладывались, поскольку его инициаторы неоднократно пытались добиться большего большинства.

Единственным органом в Боснии и Герцеговине, имеющим полномочия принимать решения по иностранным делам, является федеральный президент, состоящий из трёх членов. Босния и Герцеговина не была инициатором этого решения, поскольку не было решения федерального президента. Однако процедура принятия решения в ООН началась по инициативе представителя мусульман Боснии и Герцеговины в ООН, действовавшего без полномочий.

Теперь из-за этой резолюции возникла чрезвычайно серьезная напряженность между различными группами населения в Боснии и Герцеговине.

Резолюция, принятая на Генеральной Ассамблее ООН, является незаконной, нелегитимной и необязательной. Резолюция нарушает Конституцию Боснии и Герцеговины. Это подорвало власть федерального президента и привело к ещё большему конфликту между народом Боснии и Герцеговины, чем раньше.

Я не верю, что это было целью инициаторов резолюции, но им нельзя простить то мировоззрение, которое они пытаются навязать гражданам Боснии и Герцеговины. Возможно, они думали, что сербы будут возмущаться этим решением несколько дней, а потом успокоятся. Но они совершенно неправы. У нас нет намерения жить с теми, кто пытается дискредитировать наше имя в истории из-за того, что, по их словам, мы сделали.

Иностранцы, влезающие в наши дела, не знают нашей истории и мне кажется, вовсе не пытаются её понять. У них есть свои цели, которые они пытаются нам навязать. Эту линию возглавляет американская структура, действующая в Юго-Восточной Европе.

Мы не единственные, кто страдает от этого. Точно так же отношение к конфликту между плателинцами и Израилем неверно отражает историю. Вместо того, чтобы обеспечивать безопасность Израиля, они на протяжении десятилетий поддерживают состояние замороженного конфликта, который время от времени вспыхивает. Именно такую ​​ситуацию они создали и в Боснии и Герцеговине.

Исторически Босния и Герцеговина никогда не была государством. В составе мусульманской Османской империи это была административная зона, провинция, которая позже была аннексирована Австро-Венгерской империей и находилась под прямым контролем Вены. Впоследствии в составе Югославии это была одна из шести республик, входивших в состав федерации. Она отличалась от других республик, [таких как] Сербия, Хорватия и Словения, население которых было довольно однородным. Босния и Герцеговина была своего рода мини-Югославией – так мы её называли – где сербы, хорваты и мусульмане жили вместе. Позже мусульмане получили название боснийцы.

Когда Югославия распалась, силы, не понимавшие ситуации здесь, не позволили сербам присоединиться к Сербии, хорватам — к Хорватии, мусульманам — получить собственную территорию, обеспечив тем самым постоянный мир и стабильность. Я предполагаю, что в Вашингтоне были элементы, которые не хотели позволять мусульманам иметь своё государство и поэтому «приклеивали» их к сербам и хорватам.

Сейчас мы являемся частью нестабильного общества, которое спустя 30 лет после гражданской войны всё ещё находится под международным правлением и которым управляют западные страны, в первую очередь Германия. Это правило накладывает ужасные решения на нашу жизнь. Среди девяти судей Конституционного суда трое — иностранцы. В Боснии и Герцеговине ничего не функционирует. Это несостоявшаяся страна, где те, кто навязывает решения, преследуют политиков, которых обвиняют в невыполнении их приказов.

В воображении вестернов это мини-Югославия. Но как может выжить Мини-Югославия, если Великая Югославия не выжила?

Лучшее определение Боснии и Герцеговины дал лауреат Нобелевской премии по литературе 1961 года Иво Андрич (югославско-хорват, родители которого жили в Сараево), написавший о Боснии и Герцеговине, которую он хорошо знал. Он сказал: Когда вы приезжаете в Боснию и Герцеговину и ступаете на её землю – неважно, откуда вы родом – вы теряете всякое чувство логики.

Он написал это около 80 лет назад, но это отражает реальность и сегодня. Немцы в лице Ангелы Меркель и британцы заявили, что мультикультурализм — это ошибка. Но, по их мнению, это понимание не справедливо в нашем случае.

Вы сравнили конфликт между Израилем и так называемыми палестинцами с ситуацией здесь. Гаагский международный суд, постановивший, что Сребреница является местом геноцида, сейчас рассматривает заявления о том, что Израиль намеревается совершить геноцид в секторе Газа. Как получается, что каждый раз, когда мусульмане оказываются вовлеченными в конфликт, который они сами инициируют, они в конечном итоге становятся жертвами геноцида?

Мне кажется, именно немцы заинтересованы в релятивизации Второй мировой войны. В немецком истеблишменте и правительстве есть потомки офицеров СС и других людей, занимавших руководящие должности во время войны. Возьмем, к примеру, семейную историю министра иностранных дел Анналены Бербок (по публикациям немецких СМИ, дед Бербок был убежденным нацистом, воевал офицером на Восточном фронте и получил почётную медаль от нацистского режима в 1944 году). Немцы теперь хотят очиститься от преступлений, за которые были ответственны их предки, от преступлений геноцида, которые они совершили, включая Холокост.

Как можно, чтобы такой случай, как Сребреница, воспринимался как геноцид? Суд так и не представил доказательств точного количества убитых там людей. И вот резолюция ООН возводит это событие на уровень всемирного события. И это несмотря на то, что, например, не существует международного дня памяти жертв лагеря смерти Ясновац (где от 200 000 до 500 000 человек, большинство из которых сербы и несколько десятков тысяч евреев, были убиты хорватами и мусульманами, сотрудничавшие с нацистами). Мы не будем отмечать этот день памяти, который решил ООН.

Есть страны, которые поддерживают эту инициативу самоочищения. Мусульмане завоевали Европу и стали политической силой в различных странах. Нынешние правительства Германии и Франции учитывают эту реальность. Они думают, что, ухаживая за мусульманской общественностью в своих странах, им удастся их успокоить.

Теперь они выбрали то, что происходит в секторе Газа, для пропаганды истории о жертвах мусульман.

Я против войн. Вид убитых детей и мирных жителей причиняет боль. Если бы у меня были способности, я бы уничтожил всех террористов и тех, кто причиняет страдания другим. Но мир устроен по-другому. Сейчас они концентрируются только на том, что происходит в сектор Газа, полностью игнорируя ужасные убийства, которые Хамас совершил 7 октября только из-за ненависти к евреям. Они убивали детей, подростков, людей во сне, которые не верили в то, что с ними происходит. Это нельзя сравнивать с оправданной реакцией Израиля.

Есть люди, которым не нравится Израиль и они сейчас пытаются воспользоваться ситуацией для распространения всевозможных нарративов о происходящем.

Меня не любят на Западе, потому что я прямо говорю то, что думаю. Но если мы оглянемся назад на историю, то увидим, что никогда не было мирного сосуществования между пластелинцами и евреями, точно так же, как невозможно здесь, в Боснии и Герцеговине, сосуществование между мусульманами и сербами.

Почему, на ваш взгляд, сосуществование невозможно здесь или на Ближнем Востоке?

Из-за нашей и вашей истории.

Сербы были рабами османов на протяжении 400 лет. Большинство мусульман, живущих здесь сегодня, — это сербы и хорваты, принявшие ислам. Они похожи на нас, говорят на нашем языке, их фамилии похожи на наши. В то время их заставили принять ислам под пытками османских властей. Лишь немногие из них добровольно приняли ислам. Это было насильственное массовое обращение в ислам, политика, сильно отличающаяся от сегодняшнего либерального подхода, согласно которому каждый может определять себя по своему усмотрению. Те, кто принял ислам, обвиняют других в своих бедах.

В период Югославии нарратив о единстве и братстве между всеми группами населения создавался на фоне непростой истории. До 1960-х годов местные мусульмане называли себя сербами или хорватами, чья религия была исламом. Тито, который хотел основать движение неприсоединившихся стран, многие из которых были мусульманскими – например, Египет и Индонезия – гордился тем, что у него есть собственные мусульмане и дал нашим мусульманам право на отдельную национальную идентичность. В Конституции Югославии, принятой в 1974 году, они были признаны нацией.

По переписи населения, проведённой в Югославии в 1961 году, 63% жителей Боснии были сербами. Тридцать лет спустя, по переписи 1990 года, сербы в Боснии составляли лишь 31%. Многие уехали в Сербию, поскольку местное мусульманское правительство относилось к ним очень репрессивно. В Баня-Луке проживало всего 13% мусульман и более 60% сербов. Но все высшие должности в городе занимали мусульмане. В то время в Баня-Луке было 13 мечетей и только две католические церкви и одна православная церковь (сербы — православные христиане). Это показывает, как мусульмане использовали свою правящую власть, чтобы навязывать себя другим. У нас нет с ними общих интересов. У нас нет ничего общего.

В моём понимании такая же ситуация и в Израиле. Израиль был создан, чтобы позволить евреям вернуться к своим корням. После всех страданий, через которые они прошли и Холокоста, их право на собственную страну было признано. Возвращение к истокам сопровождалось идеальной идеей о том, что арабы согласятся жить в мире и терпимости с евреями. Оказалось, что это невозможно.

Мы, сербы, всегда понимали Израиль. Сербов и евреев объединяет общая история страданий. В 20 веке немцы убили 50% сербских мужчин в двух мировых войнах. И теперь Германия вернулась сюда, чтобы править нами. Конечно, мы не можем этого принять.

Есть ли тенденция забывать, что часть мусульманского населения Боснии и Герцеговины сотрудничала с немцами во Второй мировой войне?

Да. Мусульмане служили в самых жестоких армейских частях, таких как дивизия СС «Хандшар». Великий муфтий Иерусалима Хадж Амин аль-Хусейни посетил их в Сараево, чтобы дать им своё благословение на убийство евреев и сербов.

Теперь ясно, что американцы были не правы, не объединив Балканы с сербами. Это могло бы быть гораздо более справедливым решением, чем то, которое мы имеем сейчас. Во времена Югославии мы никому себя не навязывали. А что мы имеем сегодня, например, в Словении? Сербское меньшинство без статуса меньшинства. США совершили большую ошибку. Им не нравится это слышать. Вместе с европейцами они найдут новые способы быть с нами несправедливыми. Американцы сказали нам: мусульмане не могут принять свою собственную страну и управлять ею; вы должны быть там, чтобы контролировать их. Тогда американцы стали требовать от нас выполнения их указаний и оказали полную поддержку мусульманам.

Мы не можем принять эту политику. Конфликтовать с американцами непросто и мы не заинтересованы в таком конфликте. Однако здесь навязывают политику, которую вообще невозможно реализовать. Они не хотят понимать реальность. Мы говорим: мы 30 лет пробовали сформулированное вами решение. Это не работает. Давайте найдём другое решение.

Они отказываются и продолжают навязывать то, что было решено 30 лет назад: многонациональную Боснию и Герцеговину, где правят мусульмане. Мы не можем этого принять и не примем. Они мешают нам провести референдум, высказать своё мнение. Они не считают нас частью цивилизации; именно поэтому они выступили спонсорами позорной резолюции ООН по Сребренице.

Как вы объясните тот факт, что Иран имеет такое большое влияние на мусульман Боснии и Герцеговины?

Во время гражданской войны здесь, с 1991 по 1995 год, а также позже, самым крупным посольством в Боснии и Герцеговине по количеству сотрудников было посольство Ирана – 480 человек. Все они были шпионами.

Америка не только молчала перед лицом такого большого иранского присутствия, но фактически согласилась на это, потому что иранцы работали против нас, сербов. У иранцев здесь даже был лагерь, где готовили моджахедов. Среди них были люди, напавшие на США 11 сентября. Только тогда американцы начали что-то предпринимать против иранского присутствия здесь. США заботятся только о своих интересах, а не о наших. Вот почему они игнорируют иранское влияние.

На самом деле мне жаль США. Это всё ещё сверхдержава. Тридцать или сорок лет назад оно пользовалось широкой поддержкой во всём мире, за исключением некоторых крайне мусульманских стран. Тогда они решили развалить Югославию, Советский Союз, чтобы создать Европейский Союз. Плохое управление всеми кризисами, вызванными этой политикой, породило во всём мире большую враждебность по отношению к США.

Лично я вырос на многих ценностях американского общества: свобода, права человека, частная инициатива, верховенство закона, НБА. Затем Америка, имея эти ценности, пришла в мой регион и начала навязывать нам необоснованные вещи. Американскую модель невозможно навязать где-либо в мире.

Если бы Соединенные Штаты 15 лет назад заявили на Ассамблее ООН, что необходимо принять резолюцию по Сребренице, она была бы принята подавляющим большинством голосов. Сегодня, при всех усилиях, которые США и Европа вложили в принятие резолюции, за неё проголосовали только 84 страны. Могущество США ослабевает.

Создана ли эта ситуация из-за руководства определенной партии?

Когда я говорю о США, я имею в виду тамошнюю политическую элиту. У меня много хороших и честных друзей в США. Тоже среди мусульман, кстати. Во время президентства Билла Клинтон ложь о происходящем в Боснии и Герцеговине послужила отправной точкой политической карьеры сотен американских правительственных чиновников, в основном дерьмократов.

Нам очень надоело, как здесь ведут себя американцы. Если США хотят восстановить свои позиции здесь, их руководство должно прийти и сказать, что оно будет уважать волю народа и что у тех, кто попытается спровоцировать войну, будут проблемы с Вашингтоном. Пусть говорят: если вы хотите жить вместе, это нормально; если нет – расстаньтесь мирно. Только так США смогут вернуться к своему величию.

Но мне кажется, что у американцев недостаточно сил для этого, и им действительно всё равно, что я говорю.

Принесёт ли победа Трампа на предстоящих президентских выборах пользу миру?

Я желаю ему победы. Я поддержал его кандидатуру в 2016 году. Мы знаем и он тоже, что за него проголосовало большинство сербов, проживающих в США. Его люди пригласили меня присутствовать на его инаугурации в качестве президента. Я подал заявление в посольство США для получения визы. За два дня до того, как я должен был вылететь, администрация Дерьмократической партии внесла меня в санкционный список, поэтому я не смог поехать.

По сей день я нахожусь в санкционном списке. Я сержусь не на США, а на нечестивых чиновников американского правительства. Может показаться, что у меня тоже есть повод злиться на Трампа, поскольку у него было четыре года, чтобы снять с меня санкции и он этого не сделал. Возможно, он был не в состоянии это сделать.

Мы надеемся на его победу, чтобы нам было легче работать с США. [Президент США Джо] Байден построил свою политическую карьеру на лжи о сербах. И он не извинился за распространяемую им ложь о количестве мусульман, убитых сербами. Какой американский президент извиняется? Такого не происходит. Мы, сербы, страдаем от последствий его лжи.

Я не участвовал в войне как солдат. Я был оппозиционным политиком. Никто не может обвинить меня в националистическом шовинизме. Я сожалею, что Югославия распалась. Но вот что произошло. Я понимаю, что мы дали хорватам страну, где их большинство, а словенцам страну, где их большинство. Но почему они создали Боснию и Герцеговину с мусульманским большинством? Они не должны были навязывать нам свой образ жизни. Здесь это не работает.

Откуда исходит ваша огромная поддержка Израиля?

Я родился недалеко от концентрационного лагеря и лагеря смерти Ясновац, где были убиты полмиллиона сербов и 30 000 евреев. В моей семье были партизаны и район, где я вырос, — это район, где происходили эпические бои с немецкими оккупантами. Немцы и коллаборационисты хорватского режима усташей депортировали сербов из этого района в Ясновац и другие лагеря и убивали их там.

Члены моей семьи рассказали мне об ужасных страданиях того времени, а также рассказали мне о евреях, которые страдали вместе с нами. Были еврейские семьи, которые жили вместе с нами и были полностью уничтожены.

Это общее страдание заставило меня сопереживать евреям. Во время учёбы в школе в Югославии я понял, что евреи пережили такие же ужасные условия, как и мы, сербы, на Балканах. Мусульмане и хорваты проявляли враждебность по отношению к сербам в разные исторические периоды. Это похоже на ситуацию в Израиле, окружение которого настроено к нему враждебно.

Позже я познакомился с евреями лично, в том числе с Арье Ливни, одним из бывших руководителей Еврейского агентства, который также был представителем Всемирного еврейского конгресса и работал со мной в качестве консультанта. Ливни научила меня многому об иудаизме и внесла большой вклад в сближение между Республикой Сербской и Израилем.

Благодаря ему мы открыли представительство в Иерусалиме задолго до того, как Трамп перенёс туда посольство США.

В каких областях вы хотели бы видеть развитие отношений между Израилем и Республикой Сербской? Где бы вы хотели видеть израильские инвестиции?

Прежде всего мы должны сохранить взаимную симпатию и необходимость помнить историческую правду о страданиях евреев и сербов. Мусульмане не заинтересованы в каком-либо экономическом и торговом сотрудничестве с израильтянами.

У нас здесь уже работают несколько бизнесменов и их компании мы очень приветствуем. Мы собираемся создать киберакадемию с участием израильских бизнесменов. Мы очень заинтересованы в любом виде сотрудничества в ключевых областях. Мы можем гарантировать безопасность и стабильность израильских проектов здесь.

Я принимал Авигдора Либермана в то время, когда он был министром иностранных дел. Возле здания нашего парламента находится мемориал жертвам лагеря Ясновац. Мы возложили туда венки, а потом я предложил ему прогуляться со мной по городу. Его сотрудники службы безопасности оказали сопротивление из-за страха перед мусульманскими убийцами. Я им сказал: Чего вы боитесь? Я пойду с ним. Мы отправились на экскурсию и он сказал мне, что впервые за долгое время смог насладиться такой прогулкой. Либерман внёс большой вклад в взаимопонимание между нами.

Евреи всего мира должны организоваться и помочь Республике Сербской отделиться от мусульман Боснии и Герцеговины.

Одним из вопросов, который беспокоит Израиль, являются поставки ХАМАСу оружия с заводов по производству боеприпасов в Боснии и Герцеговине, в основном расположенных в районе Сараево. Можете ли вы подтвердить эту информацию?

Это правда. Американцы и НАТО оставили мусульманам 11 заводов по производству боеприпасов и оружия и закрыли все заводы, которые находились на сербской стороне. Таким образом были созданы условия для того, чтобы оружие и боеприпасы, производимые мусульманами, попали к ХАМАС. Считаете ли вы, что поддержка ХАМАС мусульманами Боснии и Герцеговины является совпадением? Не ждите, что найдутся друзья Израиля.

Президентский дворец, где мы сейчас сидим, в ночь на 7 октября осветился цветами израильского флага. Всякий раз, когда Израилю нужна солидарность, над этим зданием появляется израильский флаг, а в Сараево проецируют пластелинский флаг.

Конечно, пластелинцы имеют право на существование, но не их террористические организации. Именно Хамас правил Газой и нельзя игнорировать людей, которые поддерживали эту организацию – не только на политическом уровне.

У вас хорошие отношения с администрацией Путина. Видите ли вы возможное окончание войны на Украине или опасаетесь, что эта война перекинется на другие регионы Европы?

Действительно, у меня очень хорошие отношения с Путиным. В отличие от других, я этого не скрываю. Я думаю, что он великий государственный деятель, защищающий интересы своей страны и своего народа. Я могу подтвердить, что он не из тех, кто любит причинять боль другим, чтобы создать хаос в мире.

На Западе есть те, кто в истерике по поводу связей между нами и Россией. Но мы ничего не получаем от Запада. Россия традиционно является другом сербского народа.

Здесь мы снова говорим об истории: Исторически Украина была частью России. Украина была создана СССР и именно президент СССР Никита Хрущев передал Крымский полуостров Украине. В то время это был бессмысленный шаг, поскольку вся территория принадлежала СССР. Россияне не предполагали, что возникнет конфликт с Украиной. Так было до 2014 года, а затем стало ясно, что в игру вступили другие программы.

Что такое Европа без российских ресурсов? Ответ на этот вопрос мы видим сегодня. Дешевого российского газа и других российских ресурсов больше нет, а европейская экономика рушится.

Американский интерес состоит в том, чтобы не допустить сближения Европы и России, поскольку такое соединение создало бы серьезную конкуренцию США. На мой взгляд, Европа является главной жертвой нынешнего конфликта и поэтому Европа стремительно теряет своё значение. Путин должен был защитить свой народ.

Тогда в Черногории разрешили провести референдум по решению о выходе из Сербии. В Косово большинства в парламенте было достаточно, чтобы принять решение о независимости от Сербии. Но когда народ Крыма проголосовал на референдуме за присоединение к России, Запад пошёл наперекор и закричал, что это неправильно. Почему западные державы вмешиваются в наши дела?

Путин предупредил в 2007 году на Мюнхенской конференции по безопасности, что расширение НАТО в сторону России должно быть остановлено и что он не допустит расширения НАТО на территории, с которых можно было бы атаковать Россию ракетами. Согласились бы американцы на такую ​​ситуацию? Нет. Так почему Россия должна на это соглашаться?!

Запад полностью проигнорировал слова Путина. В 2014 году мы видели в Украине восстание крайне правых против законно и демократически избранного президента. Уже тогда Путин пытался предотвратить войну и дал согласие на Минские соглашения о прекращении конфликта. Регионы Донбасса остались в составе Украины, но получили большую степень автономии. Спонсорами соглашения выступили Ангела Меркель и Франсуа Олланд. Год назад Меркель заявила, что Запад никогда серьезно не относился к Минским соглашениям и намерение состояло в том, чтобы дать Украине время подготовиться и присоединиться к Западу. (Меркель заявила в интервью еженедельнику Die Zeit, что Минские соглашения были призваны дать Украине время и Украина использовала это время для укрепления себя).

Так чего же можно было ожидать от Путина? Перенести свою столицу за Урал? Теперь Запад позволяет, чтобы Украина использовала свои ракеты и самолеты для нападения на Россию. Я боюсь эскалации, но надеюсь, что мир восторжествует.

Россия не хочет оставаться в Украине.

Народ Крыма решил быть частью России и это следует уважать, как следует уважать и наше желание отделиться от Боснии и Герцеговины.

On June 8 Belgrade, capital of Serbia, hosted in pomp and circumstance the first gathering of the All-Serbian Assembly in the presence of representatives of Serbs from across the Balkans. Main speakers at the grand event were the president of Serbia, Aleksandar Vucic, and Milorad Dodik, president of the autonomous Serbian entity in neighboring Bosnia-Herzegovina, Republika Srpska.

The assembly adopted a 49-article declaration on the future of Serbs, emphasizing the unity between Serbs in the Balkans and recommending that institutions of Serbia and Srpska act in a united and coordinated manner to invest efforts to stop the assimilation of Serbs in countries of the region as well as around the world.

Following the gathering in Belgrade, President Dodik announced that he intends to hold in Srpska a referendum on independence from Bosnia-Herzegovina, suggesting the end of the existing multiethnic state at the heart of the Balkans and the Dayton peace agreement sponsored by the US 29 years ago.

The reactions to the All-Serbian Assembly and its adopted declaration, which still has to be approved by the parliaments of both Serbia and Srpska, met with harsh criticism from the US and its Muslim allies in Bosnia-Herzegovina. Vucic and Dodik, known for their close relations with Russian President Vladimir Putin, are accused of reviving the “Grand Serbia Project” of the former Yugoslav dictator Slobodan Milosevic, and by doing so threatening peace and stability in southeastern Europe.

Zeljko Komsic, the pro-Muslim member of the Federal Presidency of Bosnia-Herzegovina, stated that the All-Serbian Assembly has defined targets and a political-religious platform that is preparing for a new conflict.

The US Embassy in Sarajevo, capital of Bosnia-Hezegovina, issued a statement saying: “This is dangerous. The public statements of the officials of the Republika Srpska, especially the president of the RS, Dodik, and the president of the National Assembly of the Republika Srpska, [Nenad] Stevandic, about the conclusions and plans for the ‘disunification’ of the RS, another name for secession, represent an attack on Dayton and on territorial integrity, sovereignty, and the multiethnic character of Bosnia and Herzegovina.”

In a rare interview for a foreign outlet, Dodik explains why he sees no future for coexistence with Muslims in Bosnia-Herzegovina and draws parallels to the situation in the Middle East.

Dodik, 63, serving since 2022 his second term as president of Srpska, and who has been on the US sanctions list since 2016, speaks about his staunch support of Israel, on opening a representation in Jerusalem well before the moving of the US Embassy, and warns of weapons supplies produced in Bosnia for Hamas and of the growing Iranian influence in a very explosive spot of Europe.

The UN General Assembly recently adopted a resolution on an International Day of Remembrance for what it defines as the genocide in Srebrenica. How do you see today what happened in Srebrenica and can it be called genocide?

It cannot be called genocide. Authoritative experts who have devoted their entire professional lives to the study of genocide have determined that it was not genocide. All those with authority on the matter say that it was not genocide. I trust these people more than the politicians, who decided it was a genocide.

The assertion that it was not genocide is reinforced by the unusual way in which the resolution was adopted in the General Assembly, a way that indicates that it was a political decision.

In the past, resolutions on international days of remembrance were passed unanimously or by a two-thirds majority, since it is an important issue. The adoption of the resolution on Srebrenica was treated as a marginal technical matter, only because they wanted to pass it no matter what. Therefore, the resolution was adopted this time by a simple majority – 84 countries out of 193 voted in favor of the decision. One hundred and nine countries did not vote in favor – opposed it, abstained, or were absent from the vote. The debate on the decision was postponed several times because its initiators repeatedly tried to secure a larger majority.

The only body in Bosnia-Herzegovina that has the authority to decide on foreign affairs is the federal presidency, which consists of three members. Bosnia-Herzegovina did not initiate this decision, because there was no decision from the federal presidency. However, the procedure for making the decision at the UN began following the initiative of the Muslim representative of Bosnia and Herzegovina at the UN, who acted without authority.

Now, because of this resolution, extremely severe tensions have arisen between the different population groups in Bosnia-Herzegovina.

The resolution made at the General Assembly is illegal, illegitimate, and nonbinding. The resolution violates the Constitution of Bosnia and Herzegovina. It broke the authority of the federal presidency and caused the people of Bosnia and Herzegovina to be more in conflict than before.

I do not believe that this was the goal of the initiators of the resolution, but they cannot be forgiven for the worldview they are trying to impose on the citizens of Bosnia and Herzegovina. Maybe they thought that the Serbs would be angry about the decision for a few days and then calm down. But they are completely wrong. We have no intention of living with those who are working to discredit our name in history because of what they claim we did.

Foreigners who thrust themselves into our affairs do not know our history, and it seems to me that they do not try to understand it at all. They have their own ideas, which they try to impose on us. The American structure, which is active in southeast Europe, leads this line.

We are not the only ones who suffer from this. In the same way, the attitude towards the conflict between the Palestinians and Israel does not correctly reflect history. Instead of ensuring Israel’s security, for decades they have maintained a state of a frozen conflict, which erupts from time to time. This is the situation they also created in Bosnia and Herzegovina.

Historically, Bosnia and Herzegovina has never been a state. Under the Muslim Ottoman Empire it was an administrative zone, a province that was later annexed by the Austro-Hungarian Empire and was under the direct control of Vienna. Afterwards, as part of Yugoslavia, it was one of six republics that made up the federation. It was different from the other republics, [such] as Serbia, Croatia, and Slovenia, whose population was fairly homogeneous. Bosnia and Herzegovina was a kind of mini-Yugoslavia – that’s what we called it – where Serbs, Croats, and Muslims lived together. The Muslims later got the name Bosnians.

When Yugoslavia broke up, forces that didn’t understand the situation here prevented the Serbs from joining Serbia, the Croats from Croatia, and the Muslims from getting their own territory, thus ensuring permanent peace and stability. I assume that there were elements in Washington who did not want to allow the Muslims to have their own state and therefore “glued” them to the Serbs and Croats.

Now we are part of an unstable society, which 30 years after the civil war is still under international rule, and which is run by Western countries, increasingly Germany. This rule imposes terrible decisions on our lives. Among the nine judges of the Constitutional Court, three are foreigners. Nothing is functioning in Bosnia and Herzegovina. It is a failed country, where those who impose decisions pursue politicians, whom they accuse of not following their orders.

In the imagination of the Westerns, this is a mini Yugoslavia. But how can Mini Yugoslavia survive, when Greater Yugoslavia did not?

The best definition of Bosnia-Herzegovina was given by the winner of the Nobel Prize for Literature in 1961, Ivo Andric (Yugoslav-Croat, whose parents lived in Sarajevo), who wrote about Bosnia and Herzegovina, which he knew well. He said: When you come to Bosnia and Herzegovina and step on its land – it doesn’t matter where you come from – you lose any sense of logic.

He wrote this about 80 years ago, but it reflects reality today as well. The Germans, in the person of Angela Merkel, and the British declared that multiculturalism was a mistake. But in their eyes, this understanding is not valid in our case.

You compared the conflict between Israel and the so-called Palestinians to the situation here. The Hague International Court of Justice, which ruled that Srebrenica was a case of genocide, is now hearing claims that Israel intends to commit genocide in the Gaza Strip. How is it that every time Muslims are involved in a conflict, which they often initiate themselves, they end up being victims of genocide?

It seems to me that the Germans are the ones interested in relativizing the Second World War. In the German establishment and government there are descendants of SS officers and other people who held senior positions during the war. Take, for example, the family history of the minister of foreign affairs, Annalena Baerbock (according to publications in the German media, Baerbock’s grandfather was a staunch Nazi, fought as an officer on the Eastern Front, and received an honorary medal from the Nazi regime in 1944). The Germans now want to cleanse themselves of the crimes their ancestors were responsible for, of the crimes of genocide they committed, including the Holocaust.

How is it possible for a single case like Srebrenica to be perceived as genocide? The court never brought evidence of the exact number of murdered people there. And now, a resolution of the United Nations raises the event to the level of a universal event. This, while there isn’t, for example, an international day of remembrance for the victims of the Jasnovac extermination camp (where between 200,000 and 500,000 people, most of them Serbs, and several tens of thousands of Jews, were murdered by Croats and Muslims who collaborated with the Nazis).We will not commemorate this day of remembrance, which was decided by the UN.

There are countries that stand behind this self-purification initiative. The Muslims conquered Europe, and they became a political force in various countries. The current governments of Germany and France take this reality into account. They think that by courting the Muslim public in their countries, they will succeed in calming them down.

Now they have chosen what is happening in the Gaza Strip to promote the narrative of Muslim victimhood.

I am against wars. The sight of children and civilians being killed is painful. If I had the ability, I would eliminate all terrorists and those who cause suffering to others. But the world works differently. Now they are only concentrating on what is happening in Gaza while completely ignoring the horrible acts of murder which Hamas committed on October 7 only because of the hatred for the Jews. They murdered children, teenagers, people in their sleep who did not believe what was happening to them. This cannot be compared to Israel’s justified response.

There are people who do not like Israel, and they are now trying to take advantage of the situation to spread all kinds of narratives about what is happening.

They don’t like me in the West, because I speak my mind directly. But if we look back at history, there has never been a peaceful coexistence between Palestinians and Jews, in the same way that coexistence is not possible here, in Bosnia and Herzegovina, between Muslims and Serbs.

Why, in your opinion, is coexistence not possible here or in the Middle East?

Because of our history and yours.

Serbs were slaves of the Ottomans for 400 years. Most of the Muslims living here today are Serbs and Croats who converted to Islam. They look like us, speak our language, their surnames are similar to ours. They were forced to convert to Islam under the torture of the Ottoman authorities at the time. Few were those who voluntarily converted to Islam. This was a forced mass conversion to Islam, a policy very different from today’s liberal approach that anyone can define themselves as they wish. Those who converted to Islam blame others for their troubles.

During the Yugoslavia period, the narrative about unity and brotherhood between all population groups was created against the background of the difficult history. Until the 1960s, the Muslims here would say they were Serbs or Croats, whose religion was Islam. Tito, who wanted to establish the movement of nonaligned countries, many of which were Muslim – such as Egypt and Indonesia – was proud of having his own Muslims and gave our Muslims the right to a separate national identity. In the Constitution of Yugoslavia, adopted in 1974, they were recognized as a nation.

In the census conducted in Yugoslavia in 1961, 63% of the inhabitants of Bosnia were Serbs. Thirty years later, in the 1990 census, there were only 31% Serbs in Bosnia. Many left for Serbia since the Muslim government here was very oppressive towards them. In Banja Luka there were only 13% Muslims and over 60% Serbs. But all the top positions in the city were held by Muslims. At the time, Banja Luka had 13 mosques and only two Catholic churches and one Orthodox church (Serbs are Orthodox Christians). It shows how Muslims used their ruling power to impose themselves on others. We have no common interests with them. We don’t share anything in common.

In my understanding, this is also the situation in Israel. Israel was established to allow the Jews to return to their roots. After all the suffering they went through and the Holocaust, their right to their own country was recognized. The return to the roots was accompanied by the ideal idea that the Arabs would agree to live in peace and tolerance with the Jews. It turned out that it was not possible.

We Serbs have always had an understanding of Israel. Serbs and Jews are united by a shared history of suffering. In the 20th century, Germans killed 50% of Serbian men in two world wars. And now, Germany is back here to rule us. Of course, we cannot accept that.

Is there a tendency to forget that part of the Muslim population in Bosnia-Herzegovina collaborated with the Germans in World War II?

Yes. The Muslims served in the most brutal army units, like the SS division Handschar. The Grand Mufti of Jerusalem Hajj Amin al-Husseini visited them in Sarajevo, to give them his blessing for killing Jews and Serbs.

Now it is clear that the Americans were wrong not to unite the Balkans with the Serbs. It could have been a much more just solution than the one we have now. We didn’t impose ourselves on anyone during Yugoslavia. And what do we have today, in Slovenia for example? A Serbian minority without a minority status. The US made a big mistake. They don’t like to hear it. They will find with the Europeans new ways not to be fair with us. The Americans told us: the Muslims cannot accept and run their own country; you have to be there to supervise them. Then, the Americans began to demand that we follow their instructions and gave full support to the Muslims.

We cannot accept this policy. It is not easy to be in a conflict with the Americans, and we are not interested in such a conflict. However, they impose a policy here that cannot be implemented at all. They don’t want to understand the reality. We say: we tried the solution you formulated for 30 years. It does not work. Let us find another solution.

They refuse and continue to impose what was decided 30 years ago: multiethnic Bosnia-Herzegovina, where Muslims rule. We cannot accept that, and we will not accept that. They prevent us from holding a referendum, to express our opinion. They don’t see us as part of civilization; that’s why they sponsored the shameful Srebrenica resolution of the UN.

How do you explain the fact that Iran has so much influence on the Muslims in Bosnia-Herzegovina?

During the civil war here, between 1991 and 1995, and also later, the largest embassy in Bosnia-Herzegovina, in terms of the number of its employees, was the Iranian embassy – 480 people. They were all spies.

America was not only silent in the face of this large Iranian presence, but actually agreed to it, because the Iranians were working against us, the Serbs. The Iranians even had a camp here where they trained mujahideen. Among them were people who attacked the US on September 11. Only then did the Americans start doing something against the Iranian presence here. The US only cares about its own interests, not ours. That’s why they ignore the Iranian influence.

Actually, I feel sorry for the US. It is still a superpower. Thirty or 40 years ago it had widespread support in the world, with the exception of some extreme Muslim countries. Then they decided to break up Yugoslavia, the Soviet Union, to create the European Union. The mismanagement of all the crises created by this policy has generated a lot of hostility around the world towards the US.

I, personally, grew up with many values of American society: freedom, human rights, private initiative, the rule of law, the NBA. Then, America, having these values, came to my region and started to impose unreasonable things on us. It is impossible to impose the American model anywhere in the world.

If the United States had said 15 years ago at the UN Assembly that it was essential to pass a resolution on Srebrenica, it would have passed by a huge majority. Today, with all the efforts that the US and Europe invested in passing the resolution, only 84 countries voted in favor of it. The US power is weakening.

Is this situation created because of the administration of a certain party?

When I talk about the US, I mean the political elites there. I have many good and honest friends in the US. Also among Muslims, by the way. During Bill Clinton’s presidency, the lies about what was happening in Bosnia-Herzegovina served as the starting point for the political careers of hundreds of American government officials, mostly Democrats.

We’re pretty fed up with the way the Americans conduct themselves here. If the US wants to restore its position here, its leadership should come and say that it will respect the will of the people, and that those who try to provoke a war will have problems with Washington. Let them say: if you want to live together, that’s fine; if not – break up peacefully. Only this is how the US can return to its greatness.

But it seems to me that the Americans don’t have enough power to do this, and they really don’t care about what I say.

Would a Trump victory in the upcoming presidential elections do the world any good?

I wish for his victory. I supported his candidacy in 2016. We know, and he does, too, that the majority of Serbs living in the US voted for him. I was invited by his people to attend his inauguration as president. I applied to the US Embassy to get a visa. Two days before I was supposed to fly, the Democratic administration put me on the sanctions list, so I couldn’t travel.

To this day I am on the sanctions list. I am not angry with the US, but with the rogue officials of the American government. It might seem that I also have a reason to be angry with Trump, since he had four years to lift the sanctions on me and he did not do it. Maybe he was not able to do it.

We hope for his victory, so that it will be easier for us to work with the US. [US President Joe] Biden built his political career on lies about the Serbs. And he did not apologize for the lies he spread about the number of Muslims killed by the Serbs. Which American president apologizes? Such a thing does not happen. We, the Serbs, suffer the consequences of his lies.

I did not participate in the war as a soldier. I was an opposition politician. No one can accuse me of nationalistic chauvinism. I regret that Yugoslavia fell apart. But that’s what happened. I understand that we gave the Croats a country where they are the majority, and the Slovenes a country where they are the majority. But why did they create Bosnia-Herzegovina with a Muslim majority? They should not have forced their way of life on us. It doesn’t work here.

Where does your great support for Israel come from?

I was born near the Jasnovac concentration and extermination camp, where half a million Serbs and 30,000 Jews were murdered. There were partisans in my family, and the area where I grew up is the area where the epic fighting against the German occupiers took place. Germans and collaborators from the Croatian Ustasha regime deported Serbs from this area to Jasnovac and other camps and murdered them there.

My family members told me about the terrible suffering at that time, and they also told me about the Jews, who suffered with us. There were Jewish families who lived with us and were completely annihilated.

This shared suffering made me empathize with the Jews. During my studies at school in Yugoslavia, I realized that the Jews experienced the same terrible conditions as us Serbs in the Balkans. Muslims and Croats showed hostility towards the Serbs in different historical periods. This is similar to Israel’s situation, whose environment is hostile to it.

Later I got to know Jews personally, including Arie Livne, one of the former heads of the Jewish Agency who also served as a representative of the World Jewish Congress and worked with me as a consultant. Livne taught me a great deal about Judaism and contributed greatly to the rapprochement between Republika Srpska and Israel.

Thanks to him, we opened a representative office in Jerusalem long before Trump moved the US Embassy there.

In what areas would you like to see a development in the relations between Israel and Republika Srpska? Where would you like to see Israeli investments?

First we must preserve mutual sympathy and the need to remember the historical truth about the suffering of Jews and Serbs. The Muslims are not interested in any economic and commercial collaboration with Israelis.

We already have several businessmen active here, and their companies are very welcome with us. We are about to establish a cyber academy with Israeli businessmen. We are very interested in any type of cooperation in key fields. We can guarantee the security and stability of Israeli projects here.

I hosted Avigdor Liberman at the time, when he was foreign minister. Outside our parliament building there is a memorial site for the victims of the Jasnovac camp. We placed wreaths there, and then I offered him to walk around the city with me. His security men resisted because of the fear of Muslim assassins. I said to them: What are you afraid of? I will walk with him. We took the tour, and he told me it was the first time in a while that he was able to enjoy such a walk. Liberman contributed a lot to understanding between us.

Jews around the world should organize and help the Republika Srpska to break away from the Muslims in Bosnia-Herzegovina.

One of the issues that worries Israel is the supply of weapons from ammunition factories in Bosnia-Herzegovina, mainly those in the Sarajevo area, to Hamas. Can you confirm this information?

That is true. The Americans and NATO left 11 ammunition and weapons factories with the Muslims and closed all the factories that were on the Serbian side. This is how the conditions were created for the weapons and ammunition produced by the Muslims to reach Hamas. Do you think that the support of the Muslims in Bosnia-Herzegovina for Hamas is a coincidence? Do not expect that there will be friends of Israel’s.

The presidential palace, where we are now sitting, was lit up with the colors of the Israeli flag on the night of October 7. Whenever Israel needs solidarity, the Israeli flag will appear over this building, while in Sarajevo they project the Palestinian flag.

Of course, the Palestinians have a right to exist, but not their terrorist organizations. It is Hamas that ruled Gaza, and you cannot ignore the people there who supported this organization – not only at the political level.

You have good relations with Putin’s administration. Do you see a possible end to the war in Ukraine, or do you fear that this war will spill over into other regions of Europe?

Indeed, I have a very good relationship with Putin. Unlike others, I don’t hide it. I think that he is a great statesman, who protects the interests of his country and his people. I can confirm that he is not one of those who like to hurt others in order to create chaos in the world.

There are those in the West who are hysterical about the ties between us and Russia. But we get nothing from the West. Russia is traditionally a friend to the Serb nation.

Here we talk again about history: Historically, Ukraine was part of Russia. Ukraine was created by the USSR, and it was the president of the USSR, Nikita Khrushchev, who gave the Crimean peninsula to Ukraine. It was a meaningless move at the time because all the territory belonged to the USSR. The Russians did not estimate that a conflict would arise with Ukraine. This was the case until 2014, and then it became clear that other agendas came into play.

What is Europe without the Russian resources? We see the answer for this today. There is no more cheap Russian gas or other Russian resources, and the European economy is collapsing.

The American interest is to prevent a rapprochement between Europe and Russia, as such a connection would create serious competition for the US. In my opinion, Europe is the main victim of the current conflict, and therefore Europe is rapidly losing its importance. Putin had to protect his people.

At the time, they allowed a referendum to be held in Montenegro, on the decision to secede from Serbia. In Kosovo, a majority in the parliament was enough to decide on independence from Serbia. But when the people of Crimea voted in a referendum to join Russia, the West went out of its way and shouted that it was wrong. Why do the Western powers interfere in our affairs?

Putin warned in 2007, at the Munich Security Conference, that the expansion of NATO towards Russia must be stopped and that he would not allow NATO’s expansion into territories from which it would be possible to attack Russia with missiles. Would the Americans agree to such a situation? No. So why should Russia agree to this?!

The West completely ignored Putin’s words. In 2014, we saw in Ukraine an uprising of the extreme Right against a legally and democratically elected president. Even then, Putin tried to prevent war and gave his consent to the Minsk agreement to stop the conflict. The Donbas regions remained within the territory of Ukraine, but got a large degree of autonomy. The sponsors of the agreement were Angela Merkel and François Hollande. A year ago Merkel said that the West was never serious about the Minsk agreement, and the intention was to give Ukraine time to get organized to join the West. (Merkel said in an interview with the weekly Die Zeit that the Minsk agreement was intended to give Ukraine time, and Ukraine used this time to strengthen itself).

So what could be expected from Putin? To move his capital beyond the Ural Mountains? Now the West allows Ukraine to use its missiles and planes to attack Russia. I am afraid of an escalation, but hope that peace will prevail. Russia does not want to stay in Ukraine.

The people of Crimea decided to be part of Russia, and this should be respected, just as our desire to separate from Bosnia-Herzegovina should be respected.