Я стал твоим врагом, потому, что говорю тебе правду.
«Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать». А. Камю
«Можно обманывать часть народа всё время, и весь народ — некоторое время, но нельзя обманывать весь народ всё время». А. Линкольн.
Организация Объединенных Наций открыла свои двери в 1945 году и к 1989 году Совет Безопасности и Генеральная Ассамблея совместно проголосовали за 870 резолюций, касающихся «арабо-израильского» конфликта — как его обычно называли в те десятилетия. Когда я работал над исследовательским проектом, заказанным канцелярией покойного премьер-министра Израиля Ицхака Шамир я прочитал и свёл в таблицу каждую из них.
За этот период Совет Безопасности «осудил» Израиль, высказав высшую критику, 49 раз. Иногда Израиль «решительно осуждался», «выражал сожаление» или «выражал сильное сожаление». Ни одно арабское государство никогда не подвергалось такой критике.
За тот же период Генеральная Ассамблея «осудила», «выразила сожаление» или иным образом наказала Израиль 321 раз. И снова ни одно арабское государство не было осуждено таким образом. Общее число голосов отдельных государств против Израиля за первые 44 года существования ООН составило 55 642 голоса.
За первую четверть века существования ООН не было принято ни одной резолюции, в которой упоминались бы «палестинцы». За эти десятилетия существования ООН слово «палестинец» не звучало ни у кого на устах.
«Палестинцы» дебютировали в ООН через три года после Шестидневной войны 1967 года. После войны пять месяцев жарких дебатов в обеих палатах достигли кульминации 22 ноября с принятием резолюции Совета Безопасности ООН 242, которая определила ход конфликта на десятилетия вперёд. И в этом тексте тоже ничего не говорилось ни о каких «палестинцах».
Зародыш этой условной нации изначально исходил от председателя Лиги арабских государств Гамаля Абделя Насера из Египта. На встрече 1959 года он выдвинул идею переименования смешанной группы рабочих-мигрантов, называемых «арабскими беженцами» — как их называли в течение десяти лет — в «палестинских беженцев», хотя в них не было ничего палестинского. (Нет, это не КГБ создало «палестинскую» идентичность).
Его моделью послужило тогдашнее, продолжавшееся пять лет кровавое террористическое восстание в Алжире против французов (1954-62), которое он поддерживал. Там у мусульман хватило мозгов отказаться от своего религиозного джихадистского словаря, который не принёс бы им поддержки во Франции и вместо этого принять идентичность патриотических, антиимпериалистических борцов за свободу. После Второй мировой войны было множество таких колониальных восстаний.
После этого потребовалось ещё десятилетие, чтобы ложь «палестинцев» вызрела.
Голда Меир была их невольной повивальной бабкой.
Через два года после чудесной победы Израиля, 17 июня 1969 года, во время интервью лондонской Sunday Times новый премьер-министр Израиля начал войну против растущей моды называть врагов Израиля не «арабами», а «палестинцами».
Голда Меир заявила: «Такой нации никогда не было», заставив ненавистников евреев воскликнуть: «Как она смеет отрицать существование палестинцев!»
А остальное уже история.
Когда Голда эмигрировала в Эрец-Исраэль в 1921 году, ни когда арабы там не называли себя палестинцами. Однако благодаря этому интервью, которое произвело фурор во всём мире, к 10 декабря 1969 года резолюция ГА ООН 2535 упоминала «народ Палестины». Год спустя ГА ООН 2628 включила «…права пластелинцев…» С этими двумя резолюциями «палестинцы» вошли в болтовню на фабрике горячего воздуха, которой является ООН, которая имела солидную репутацию враждебности к единственному в мире крошечному еврейскому государству за четверть века до того, как кто-либо услышал о «палестинцах».
В качестве напоминания об историческом отсутствии арабской «палестинской» идентичности, в 1950 году Иордания аннексировала Иудею и Самарию, которые она захватила в 1948 году, хотя арабы никогда не имели названия для этих территорий. На этих холмах никогда не жила арабская нация. Мы знаем это, потому что так делают настоящие коренные народы — они дают имена своим рекам, озерам, холмам и горам.
Эта реальность означала, что в 1967 году всё, что могла сделать книга стилей New York Times, это сослаться на «западный берег реки Иордан», захваченный Армией обороны Израиля. Это название безымянное, не более чем топографическое описание, лишенное какого-либо национального или исторического резонанса. Более того, в 1950 году Иордания не идентифицировала арабов на «западном берегу» как другую национальность, имеющую право на собственное государство. И, конечно же, Иордания не отказывалась от своих притязаний на эту землю до 1988 года.
Однако, попав в ООН как концепция, эти «борцы за свободу», они же террористические шабаши ООП, заявили о своём присутствии в мире посредством одного террористического ужаса за другим. Они закладывали бомбы в израильских супермаркетах; угоняли авиалайнеры, используя перепуганных пассажиров в качестве заложников для торговли с террористами в израильских тюрьмах; убивали израильских детей в школьных автобусах и классах; и убивали израильских спортсменов на Олимпийских играх 1972 года.
С этого момента само название «палестинцы» фактически «перешло на другую сторону», перейдя от евреев к арабам. В 1948 году только сионисты идентифицировали себя как «палестинцы». Арабская позиция, на которой непреклонно настаивал Великий муфтий с Парижской мирной конференции 1919 года, заключалась в том, что страны с таким названием никогда не было. Сегодня арабы — это «палестинцы», и, как таковые, это форма словесного апартеида — без учёта евреев.
Вскоре предательские израильские и еврейские левые вскочили на борт «палестинского» вагона и стали партнерами Насера в создании этой фальшивой национальности. Одним из мотивирующих факторов было их противодействие появлению нового поколения сионистских пионеров, которые создавали новые поселения на освобожденных территориях посреди ночи на необитаемой земле. Эти поселения не выселяли ни одного араба, так же как левые кибуцники в 1930-х и 40-х годах не выгоняли ни одного араба из их домов.
Разница была в том, что новые поселенцы были религиозными евреями, которых социалисты поносили. Идея сионистских левых о возрождении еврейской независимости не представляла государство более религиозное, чем другие либеральные демократии. Они хотели новую еврейскую идентичность, лишенную еврейской религии. Религия вышла из моды в эпоху Просвещения, верно?
В 1993 году архитектор будущего фиаско мира в Осло, атеист Йосси Бейлин, много лет говорил, что если Израиль определит конфликт как религиозный, то мира быть не может. Поэтому Израиль переопределил бы его как политическое столкновение между двумя странами, претендующими на владение одной и той же территорией, которое затем можно было бы разрешить посредством политического компромисса.
Трагическая история Израиля заключается в том, что создание лживой и ядовитой «палестинской» истории было не только психологической войной, развязанной арабами, но и предательством со стороны израильтян и левых евреев.
В Израиле в 2022 году враждебность к иудейской религии стала главным катализатором беспорядков после израильских выборов, на которых победила партия «Ликуд». Это произошло потому, что «Ликуд» хотел реформировать отвратительно однобокий Верховный суд. При поддержке бывшего премьер-министра, атеиста Эхуда Барака, выросшего в кибуце, толпы блокировали движение автомобилей и аэропортов, потому что они были в ужасе от того, что реформированный суд будет более уважительным к иудейской религии.
Фиаско мира в Осло, ни много ни мало, было возглавлено двумя единомышленниками Барака и Бейлина, а именно Рабином и Пересом. Оба были известными марксистами, которые хотели избавиться от того, что они называли «Западным берегом» или «управляемыми территориями/ штахим ». Примечательно, что они и их последователи никогда не называют этот регион «Иудеей и Самарией» из-за его религиозного резонанса. Только религиозные сионисты используют эти названия.
Трагично, что сегодня в Израиле все, независимо от политического спектра, называют арабов «палестинцами». Каждый раз, когда они это делают, они невольно поддерживают фантазию о том, что существует такая национальность и что она имеет право на собственное государство на своей древней родине, как и евреи.
Светские израильтяне, похоже, подсознательно лелеют фантазию о том, что когда-нибудь «палестинцы» изменят своё мнение, перестанут постоянно их ненавидеть и убивать и будут вести себя как нормальная нация, живущая в мире со своими соседями.
«Палестинская» национальная идентичность — это словесная голограмма; то есть то, что выглядит так, будто оно есть, но на самом деле его нет. Враг — ислам. «Палестинская» идентичность так же пуста, как и Палестинский национальный музей в день своего открытия в Бир-Зейте в 2016 году. После церемонии перерезания ленточки гостей провели в совершенно новое здание стоимостью 25 миллионов долларов, в каждом коридоре, на каждой стене и в каждой галерее которого не было никаких предметов искусства, созданных «палестинскими» художниками и мастерами в «палестинском» стиле.
А когда журналисты спросили куратора: «Где экспонаты?», он ответил, что их изготавливают за границей, и произошла задержка с поставкой.
Книга Шаи бен-Текоа «PHANTOM NATION: Inventing the “Palestinians” as the Obstacle to Peace» доступна на Amazon.com в твердом переплете или в виде электронной книги Kindle. Его подкасты можно послушать на www.phantom-nation.com .
Подпишитесь на группу «Израиль от Нила до Евфрата» в Телеграм
По теме:
Мохамед бин Салман говорит, что пластелинцы «Главная проблема» для арабов
Израиль. Кровавый навет, пластелинцы убивают евреев, а поселенцев обвиняют в событиях, жертвами которых они стали
Израиль. Появляются сообщения о том, что пластелинцы пытают израильских матерей и детей
Израиль. Пластелинцы в подавляющем большинстве поддерживают Хамас и геноцид евреев
Израиль. Пластелинцы отрицают еврейское прошлое в Эрец Исраэль
Израиль. Чему учат пластелинцы своих детей с детского сада
Всё, что необходимо для триумфа Зла, это чтобы хорошие люди ничего не делали.
ХОТИТЕ ЗНАТЬ НА СКОЛЬКО ПЛОХА ВАША ПАРТИЯ ИНЪЕКЦИЙ ПРОТИВ ГРИППА ФАУЧИ (Covid-19) — пройдите по этой ссылке и УЗНАЙТЕ ПРЯМО СЕЙЧАС!
Пропустить день, пропустить многое. Подпишитесь на рассылку новостей на сайте worldgnisrael.com .Читайте главные мировые новости дня. Это бесплатно.
ВИДЕО: Насралла горит в Аду
The Leftist History Behind The Creation of Arab ‘Palestinians’
The United Nations Organization opened its doors in 1945, and by 1989, the Security Council and General Assembly together voted on 870 resolutions dealing with the “Arab-Israeli” conflict—as it was commonly known in those decades. When I worked on a research project commissioned by the Office of the late Prime Minister of Israel, Yitzhak Shamir, I read and tabulated every one of them.
In this period, the Security Council “condemned” Israel,” its highest rebuke, 49 times. Sometimes Israel was “vigorously condemned,” “deplored,” or “strongly deplored.” No Arab state was ever so chastised.
In the same period, the General Assembly “condemned,” “deplored,” or otherwise castigated Israel 321 times. Again, no Arab state was ever so judged. The aggregate number of individual state votes against Israel in the UN’s first 44 years came to 55,642 votes.
For the UN’s first quarter-century, it did not issue a single resolution referencing “Palestinians.” In those UN decades, there were no “Palestinian” on anyone’s lips.
The “Palestinians” made their UN debut three years after the Six-Day War of 1967. Post-war, the five months of heated debate in both chambers climaxed on November 22 with UN Security Council Resolution 242, which would shape the conflict for decades to come. And this text, too, said nothing about any “Palestinians.”
The germ of this notional nation originally came from the Chairman of the Arab League of States, Gamal Abdel Nasser of Egypt. In a 1959 meeting, he raised the idea of rebranding the mixed bag of migrant workers called “the Arab refugees”—as they had been called for ten years —into “Palestinian refugees,” even though there was nothing Palestinian about them. (No, it was not the KGB that created the “Palestinian” identity).
His model was the then-ongoing, five-year bloody terror rebellion in Algeria against the French (1954-62), which he supported. There, the Muslims had the brains to abandon their religious jihadi vocabulary, which would not win them support in France, and, instead, adopted the identity of patriotic, anti-imperialist freedom fighters. After WWII, there were scores of such colonial uprisings.
After that, it took another decade for the lie of “Palestinians” to gestate. Golda Meir was their inadvertent midwife.
Two years after Israel’s miraculous victory, on June 17, 1969, during an interview with the London Sunday Times, Israel’s new Prime Minister went to war against the growing fashion of speaking of Israel’s enemies not as “the Arabs” but as “the Palestinians.” Golda said, “There never was such a nation,” causing the Jew-haters to exclaim, “How dare she deny the existence of the Palestinians!” And the rest is history.
When Golda emigrated to Eretz Israel in 1921, no Arab there called himself a Palestinian. However, thanks to this interview, which made waves worldwide, by December 10, 1969, UN GA Resolution 2535 referred to “the people of Palestine.” A year later, UNGA 2628 included “…the rights of Palestinians…” With these two resolutions, the “Palestinians” entered the chatter in the hot air factory that is the UN, which had a solid record of hostility to the world’s only tiny Jewish state for a quarter-century before anyone ever heard of “Palestinians.”
As a reminder of the historic absence of an Arab “Palestinian” identity, in 1950, Jordan annexed the Judea and Samaria it had overrun in 1948, even though no Arab ever had a name for these areas. There never was an Arab nation living in these hills. We know this because authentically indigenous peoples do that—they name their rivers, lakes, hills, and mountains.
This reality meant that, in 1967, all that the New York Times stylebook could do was refer to the “western bank of the Jordan River” that the IDF had captured. That’s a no-name name, no more than a topographical description barren of any national or historical resonance. Moreover, in 1950, Jordan did not identify the Arabs on the “western bank” as being a different nationality entitled to their own state. And, of course, Jordan did not surrender its claim to that land until 1988.
However, once inside the UN as a concept, these “freedom-fighters” a.k.a. the PLO terror covens, made known their presence in the world via one terrorist horror after another. They planted bombs in Israeli supermarkets; skyjacked airliners, using the terrified passengers as hostages to trade for terrorists in Israeli prisons; slaughtered Israeli children in school buses and classrooms; and murdered Israeli athletes at the 1972 Olympic Games.
From this moment forward, the very name “Palestinian” effectively “switched sides,” migrating from Jews to Arabs. In 1948, only Zionists identified as “Palestinians.” The Arab position, which the Grand Mufti had adamantly insisted upon since the Paris Peace Conference in 1919, was that there never was such a country with that name. Today, the Arabs are the “Palestinians” and as such, it is a form of verbal apartheid—no Jews included.
Before long, the treasonous Israeli and Jewish left climbed aboard the “Palestinian” bandwagon and became partners with Nasser in creating this faux-nationality. One motivating factor was their opposition to the rise of a new generation of Zionist pioneers throwing up new settlements in the liberated territories in the middle of the night on uninhabited land. These settlements did not dispossess any Arabs, just as the leftist kibbutzniks in the 1930s and 40s did not drive any Arabs from their homes.
The difference was that the new settlers were religious Jews whom the socialists reviled. The Zionist left’s notion of the resurrection of Jewish independence did not envision a state any more religious than other liberal democracies. They wanted a new Jewish identity stripped of the Jewish religion. Religion had gone out fashion during the Enlightenment, right?
In 1993, the architect of the future Oslo Peace fiasco, the atheist Yossi Beilin, had for many years said that if Israel defined the conflict as religious, there could be no peace. So, Israel would redefine it as a political clash between two nations claiming ownership of the same territory that could then be resolved via political compromise.
It is Israel’s tragic history that the invention of the mendacious and venomous “Palestinian” narrative was as much an Israeli-Jewish betrayal as psychological warfare waged by the Arabs.
In Israel in 2022, no less, hostility to the Jewish religion was a prime catalyst for riots after the Israeli elections when the Likud Party won. This was because Likud wanted to reform the disgustingly one-sided High Court. Supported by a former prime minister, the kibbutz-raised atheist Ehud Barak, mobs blocked automobile and airport traffic because they were terrified that a reformed court would be more respectful of the Jewish religion.
The Oslo Peace fiasco, no less, had been led by two soulmates of Barak and Beilin, namely Rabin and Peres. Both were well-known Marxists who wanted to be rid of what they called the “West Bank,” or “the administered areas/shtachim.” Notably, they and their followers never call this region “Judea and Samaria” because of its religious resonance. Only religious Zionists use those names.
Tragically, today in Israel, everyone across the political spectrum calls the Arabs “Palestinians.” Each time they do this, they unwittingly support the fantasy that there is such a nationality and that it is entitled to its own state in its ancient homeland, just like the Jews.
Secular Israelis seem to nurse the unconscious fantasy that, someday, the “Palestinians” will have a change of heart, stop hating and murdering them all the time, and act like a normal nation at peace with its neighbors.
The “Palestinian” national identity is a verbal hologram; that is, something that looks like it is there, but really is not. The enemy is Islam. The “Palestinian” identity is as empty as the Palestinian National Museum was on the day it opened in Bir Zeit in 2016. After the ribbon-cutting ceremony, guests were ushered into the brand-new, $25 million building whose every corridor, wall, and gallery was empty of any objets d’art produced by “Palestinian” artists and artisans in the “Palestinian” style.
And when journalists asked the curator, “Where are the exhibits?” He said they were being made abroad, and there was a delay in delivery.
Sha’i ben-Tekoa’s PHANTOM NATION: Inventing the “Palestinians” as the Obstacle to Peace is available at Amazon.com in hard cover or a Kindle ebook. His podcasts can be heard on www.phantom-nation.com
Михаэль Лойман / Michael Loyman