Пт. Ноя 22nd, 2024

Я стал твоим врагом, потому, что говорю тебе правду.

«Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать». А.Камю

                                                                                         «Можно обманывать часть народа всё время, и весь народ — некоторое время, но нельзя обманывать весь народ всё время». А. Линкольн.

 

США. Ветеран армии Кристофер Голдсмит уничтожил множество экстремистов, ни разу не выпустив ни пули. Но на всякий случай он носит с собой дробовик.

Дэвид Володзко , 28 февраля 2024 г.

США. Холодной ночью в феврале прошлого года ветеран боевых действий в Ираке Кристофер Голдсмит проснулся от лая своих собак. Он достал пистолет из сейфа рядом с кроватью и прокрался вниз на кухню своего дома в пригороде Нью-Йорка, когда заметил движение прямо за стеклянной кухонной дверью.

Он обернулся и увидел человека в чёрном тактическом снаряжении, присевшего за кустом и направляющего прямо на него AR-15 с глушителем.

«В тот момент я не знал, был ли это террорист или полицейский», — вспоминает Голдсмит.

38-летний Голдсмит нажил себе достаточно врагов и они часто мстят ему. Он является основателем оперативной группы Батлера — элитной команды ветеранов, которые используют свой военный опыт для уничтожения неонацистских террористов на американской земле. За последние несколько лет Aryan Freedom Network (AFN) неоднократно публиковала в Интернете его домашний адрес, а также фотографии его семьи. Буквально в этом месяце с ним связалось ФБР и сообщило, что член AFN серьезно угрожал «уничтожить» его семью.

Той ночью в феврале 2023 года кто-то позвонил в полицию и заявил, что Голдсмит убил свою жену, а его дом охранял полицейский.

Хотя Голдсмиту удалось разрядить ситуацию, он легко мог быть ранен или убит. Но он говорит, что всё это — повседневная работа для охотника за неонацистами и бывшего армейского сержанта, который вкусил свою изрядную долю опасности.

«У меня высокий порог угроз», — говорит он с лёгкой усмешкой и пожимает плечами.

Я встретился с Голдсмитом в конце декабря в кофейне, местонахождение которой не разглашается по соображениям безопасности. Он бреет голову и носит густую бороду в тактическом стиле, предпочитаемом членами спецназа. У него худощавое телосложение боксера полусреднего веса.

С момента своего официального основания в 2022 году Оперативная группа Батлера превратилась из единоличной операции в полностью укомплектованное движение, насчитывающее около дюжины добровольцев, которые работают удаленно по всей стране. Большинство из них работают в таких областях, как психическое здоровье, недвижимость, технологии и финансы. Большинство из них — бывшие военные, имеющие опыт наблюдения за противником. «Обычный член — это боец, который бегал по Афганистану с автоматом», — говорит мне Голдсмит.

Типичный день Голдсмита включает в себя сидение перед очень широким игровым экраном, ноутбуком и телефоном и проникновение в нацистские группы в Интернете. Он следит за их частными групповыми чатами, собирает информацию из публикаций в социальных сетях и общедоступных записей, а также изучает видео, чтобы выбирать участников по мелким деталям.

«Например, брюки-карго, джинсы или шнурки», — объясняет Голдсмит. «Эти детали можно сопоставить с общедоступными фотографиями, которые эти нацисты публикуют в своих Facebook или Instagram. Если кто-то носит розовые кроссовки, срывая прайд, он, вероятно, носит их не только ради преступления, но и в повседневной жизни. Вы можете использовать это, чтобы идентифицировать их.

Цель состоит в том, чтобы обеспечить прокурорам юридическую цепочку действий. Всего за два года исследования Голдсмита помогли возбудить три федеральных иска против самой активной неонацистской организации страны — Патриотический фронт. Оперативная группа Батлера также способствовала вынесению как минимум девяти обвинительных приговоров против Патриотического фронта в Айдахо и помогла предъявить обвинение в совершении уголовного преступления против члена Арийской сети свободы Томаса Вэнса Поллока в Северной Каролине.

Хотя Поллок работал нацистским пропагандистом, некоторые из неонацистских группировок, которые расследует Голдсмит, склонны к насилию. В их число входит бывший рядовой Итан Фелан Мельцер, поддерживающий ИГИЛ член дивизии Атомваффен , который в марте прошлого года был приговорен к 45 годам заключения за заговор с целью устроить засаду и убить собственное армейское подразделение. «Слишком немногие американцы понимают, что джихадисты и сторонники превосходства белой расы готовы работать рука об руку, что их движения были согласованы на протяжении десятилетий — чтобы убивать американцев и нападать на наши национальные интересы», — говорит Голдсмит.

В период с 2013 по 2022 год 444 человека были убиты отечественными экстремистами, в том числе белыми националистами, сторонниками превосходства белой расы и неонацистами. (Хотя Голдберг понимает различия, он в разговорах случайно использует термин «нацисты» для обозначения всех поддерживающих белых террористических группировок.) В мае 2022 года сторонник превосходства белой расы Пэйтон Гендрон открыла огонь по супермаркету в Буффало, штат Нью-Йорк, убив десять чернокожих человек и ранил троих. В августе 2023 года Райан Палметр вошёл в универсальный магазин Dollar в Джексонвилле, штат Флорида, с полуавтоматической винтовкой и 10-миллиметровым пистолетом Glock, отмеченными свастиками и убил трёх чернокожих людей, прежде чем покончить с собой.

Совсем недавно оперативная группа Батлера помогла ликвидировать базирующийся в Новой Англии Националистический социальный клуб «Антикоммунистическое действие», более известный как NSC-131, который считает себя солдатами в войне против евреев. Боевое крыло NSC-131, «Отряд хулиганов», проводит патрули линчевателей по всему штату, в ходе которых они выслеживают «антибелую» деятельность, вступая в словесные столкновения, устраивая драки и нападая на случайных людей на улице.

В декабре прошлого года Генеральная прокуратура Массачусетса подала на NSC-131 иск о гражданских правах, отчасти благодаря разведывательным данным , предоставленным Голдсмитом, в которых подробно описывается членство группы, структура командования и преступная деятельность. В общей сложности команда Голдсмита участвовала в пяти судебных процессах против NSC-131, добавив ряд имен нацистов в свой журнал арестов.

«Моя цель — заставить этих ублюдков заплатить, чтобы они ушли с поля», — говорит он мне. «Чтобы их посадили в тюрьму или настолько затянули в гражданские дела, что их ресурсы, их время, их энергия, их деньги исчерпались и они не смогли сделать то же самое с другими людьми. Мы хотим, чёрт возьми, забрать свой фунт мяса. Мы хотим, чтобы быть нацистом было дорого».

Типичный день Голдсмита включает в себя сидение перед очень широким игровым экраном, ноутбуком и телефоном и проникновение в нацистские группы в Интернете.

Для Голдсмит охота на нацистов — семейная традиция. Брат его бабушки погиб во Франции, сражаясь с нацистами и она хранила в своей гостевой спальне письмо в рамке от президента Рузвельта с признанием его заслуг. Дед Голдсмита по отцовской линии также был ветераном Второй мировой войны.

Хотя сам Голдсмит не был евреем, детство Голдсмит провёл на Лонг-Айленде, где половина его друзей были евреями и как он полагал, половина страны тоже. «Только когда я начал базовую подготовку, я подумал: чёрт возьми, здесь шестьдесят разных людей, называющих себя христианами».

Голдсмит был зачислен в армию после 11 сентября, где он быстро дослужили до сержанта всего за два года (обычно на это уходит от четырёх до шести лет). В 2005 году его направили в Садр-Сити, Ирак, где он искал вражеские цели и передавал их местоположение для атаки. Он часто видел, как полиция и гражданские лица отрывали от земли трупы и окровавленные конечности. Однажды Голдсмит вспоминает нервного иракского полицейского, который сказал, что чувствует себя в опасности. Всего через несколько часов тело офицера было найдено изрешеченным пулями. Работа Голдсмита заключалась в том, чтобы сфотографировать его забрызганные мозги.

Вернувшись домой в 2007 году, Голдсмит страдал от невыявленного посттравматического стрессового расстройства и пил, чтобы заглушить боль. У него были ночные кошмары и приступы паники и он упал в темную яму. «Я действительно облажался», — говорит он. «Безработный, пьющий каждую чёртову ночь». Он также был физически болен, с постоянными ушными инфекциями и носовыми пазухами, которые «начали покрываться рубцами» из-за воздействия ям с ожогами в Ираке.

В январе 2007 года, накануне увольнения, когда до конца службы оставалось четыре месяца, он предпринял попытку самоубийства. «Каждый мой взрослый опыт был связан с войной или подготовкой к войне», — говорит он о своём отчаянии. «Я застрял, думая, что моя жизнь не имеет смысла, что я превратился в число. Им просто нужно было тело, чтобы развернуться и не имели значения физические страдания, которые я терпел».

Он выпил бутылку перкосета, который ему прописали перед предстоящей операцией на носовых пазухах и бутылку водки, а затем написал на руках волшебным маркером: « Стоп-лосс убил этого солдата». На следующее утро он проснулся в больнице и в конце концов узнал, что его сосед по комнате обнаружил его как раз вовремя. Следующие две недели он провёл на больничной койке, не оставляя надежды покончить с собой.

«В какой-то момент я попытался сбежать и меня приковали наручниками к каталке», — говорит он.

Позже Голдсмита уволили со службы с менее чем почётным увольнением, лишив звания и льгот военнослужащих.

«Я вернулся от сержанта Голдсмита к Крису», — говорит он. «Меня лишили моей личности, моего сообщества, моей сети поддержки и мне пришлось самостоятельно ориентироваться в системе ВА».

Голдсмит медленно начал восстанавливать свою жизнь. Он взял под контроль свое пьянство, пошёл на терапию и поступил в Колумбийский университет, который окончил в 2020 году со степенью бакалавра политологии. После нескольких лет работы независимым защитником прав ветеранов в 2016 году он был нанят на должность главного следователя организации «Ветераны Вьетнама Америки» (VVA). Там он обнаружил российского психолога, выдававшего себя за администратора ВВА, который размещал в сети материалы Black Lives Matter и материалы в поддержку ЛГБТ с намерением посеять расовую и политическую рознь.

Его жизнь изменилась в сентябре 2019 года, когда «Донни», старый военный приятель (чье настоящее имя он не может назвать из соображений безопасности), связался с ним и сказал: «Я только что внедрился в неонацистскую организацию. Ты хочешь помочь мне уничтожить их?

Голдсмит принял это предложение, но, продолжая работать в ВВА, не мог выбросить это из головы. «То, что делали русские, китайцы и все эти другие враждебные субъекты, всегда соседствовало с экстремизмом и дезинформацией, зародившимися в Америке», — говорит он.

Затем пришла пЛандемия и Голдсмит потерял работу в ВВА. В мае 2020 года он нашёл номер Донни и позвонил ему.

«Хорошо, — сказал он своему другу, — расскажи мне о своих нацистах».

Донни дал Голдсмиту номер и пароль для доступа к сайту bloodandsoil.org, которым тогда управляла группа сторонников превосходства белой расы Vanguard America, где он начал выдавать себя за неонациста в Интернете. «Процесс проникновения никогда не бывает одинаковым дважды», — говорит он мне. Для участия в программе «Патриотический фронт» он подал заявку онлайн, после чего последовало голосовое собеседование в приложении для зашифрованных сообщений Rocket.Chat. Затем последовала личная проверка, в ходе которой члены Патриотического фронта спрашивали кандидатов имена их любимых нацистских философов или сторонников, какие каналы на YouTube они смотрят или каких политиков они поддерживают.

«Вы можете выбрать кого-то вроде Пола Госара», — говорит Голдсмит, учитывая предполагаемые связи конгрессмена-республиканца из Аризоны с «Гордыми мальчиками и хранителями клятвы», — или кого-то вроде [бизнес-магната] Генри Форда», опубликовавшего в 1920-х годах десятки статей в The Dearborn Independent о злой природе еврейского влияния.

Интервью включают такие вопросы, как: «В чем смысл лояльности?» или «Уважение заработано или даётся?» Во время одной из бесед Голдсмита спросили о гипотетической схватке с «Антифа», левой антифашистской группировкой: «Вы достаете оружие и идёте стрелять, но получаете щелчок. Что вы делаете?»

Ответ Голдсмита? «Моё оружие помповое, поэтому я поставлю это ружье на место и могу почти гарантировать, что не сделаю два щелчка подряд».

Его интервьюер был доволен. «Туше», — ответил он.

Голдсмит говорит, что во время этих интервью он никогда не был так напуган, но это «не значит, что я думаю, что эти люди не хотят причинить мне вред». Поскольку он может пройти процедуру проверки, используя только вымышленное имя и большую смелость, он говорит с улыбкой: «Они не самые умные люди».

Оперативная группа Батлера до сих пор не имеет центрального штаба или надежного финансирования. До сих пор они выживали за счёт некоммерческих грантов и небольших пожертвований сторонников, которые узнают о деятельности группы из новостей и делают пожертвования через их сайт. Обычно они дают «в среднем чуть больше 50 долларов», — говорит Голдсмит. «Это может означать несколько тысяч долларов в месяц».

Он надеется нанять оплачиваемых аналитиков к июню. «Месяц гордости — это сезон борьбы для экстремистских организаций», — говорит он, добавляя, что более тёплая погода также означает, что больше людей находится на улице, что увеличивает вероятность конфликта. Оперативная группа Батлера планирует защитить мероприятия прайда, предоставив анализ безопасности для нескольких мест в Новой Англии. Затем наступает ноябрь, когда неизбежно возникнут теории заговора о краже выборов или чемоданах, полных незаконных бюллетеней. «Мы концентрируем наши усилия на обучении ветеранов в колеблющихся штатах, чтобы они были готовы и могли собирать доказательства экстремистской деятельности по мере её возникновения», — говорит Голдсмит.

Тем временем Голдсмит носит на бедре малолитражный полуавтоматический пистолет — особенно дома, потому что он никогда не знает, когда появится следующая группа спецназа.

«Я не хочу иметь оружие», — говорит он. «Я делаю это, потому что я должен. Потому что, когда террористическая организация типа «Атомваффен» вздумает выбить мою дверь, я черт возьми, их уничтожу. И если я умру, они умрут вместе со мной».

 

Подпишитесь на группу «Израиль от Нила до Евфрата» в Телеграм

 

Всё, что необходимо для триумфа Зла, это чтобы хорошие люди ничего не делали.

 

ХОТИТЕ ЗНАТЬ НА СКОЛЬКО ПЛОХА ВАША ПАРТИЯ ИНЪЕКЦИЙ ПРОТИВ ГРИППА ФАУЧИ (Covid-19) — пройдите по этой ссылке и УЗНАЙТЕ ПРЯМО СЕЙЧАС!

Пропустить день, пропустить многое. Подпишитесь на рассылку новостей на сайте worldgnisrael.com .Читайте главные мировые новости дня.  Это бесплатно.

 

ВИДЕО: Нацизма нет …

He Hunted al-Qaeda. Now He Hunts Neo-Nazis

Army vet Kristofer Goldsmith has taken out scores of extremists without ever firing a bullet. But he carries a shotgun just in case.

By David Volodzko

February 28, 2024

On a frigid night last February, Iraq combat veteran Kristofer Goldsmith woke to the sound of his dogs barking. He removed a gun from the safe next to his bed and crept downstairs to the kitchen of his home in suburban New York when he noticed movement just outside the glass kitchen door.

He turned to find a man in all-black tactical gear crouched behind a bush, pointing an AR-15 with a suppressor directly at him.

“I didn’t know at that moment if it was a terrorist or a cop,” Goldsmith remembers.

Goldsmith, 38, has made enough enemies that they frequently retaliate. He is the founder of Task Force Butler—an elite team of veterans who use their military expertise to take down neo-Nazi terrorists on American soil. Over the last few years, the Aryan Freedom Network (AFN) has repeatedly posted his home address online as well as photos of his family. Just this month, the FBI contacted him to say an AFN member had made a credible threat to “exterminate” his family.

That night back in February 2023, someone had called the police claiming Goldsmith had murdered his wife, and a cop had staked out his home.

Though Goldsmith managed to defuse the situation, he could have easily ended up wounded or killed. But he says it’s all in a day’s work for a neo-Nazi hunter and former Army sergeant who’s tasted his fair share of danger.

“I have a high threshold for threats,” he says with a slight grin and a shrug.

I met with Goldsmith in late December at a coffee shop, the location of which can’t be disclosed for security reasons. He keeps his head shaved and sports a full beard in the tight, tactical style preferred by Special Forces members. He has the lean build of a welterweight boxer.

Since its official founding in 2022, Task Force Butler has evolved from a one-man operation into a fully staffed movement, with a dozen or so volunteers who work remotely across the country. Most have day jobs in fields like mental health, real estate, tech, and finance. The majority are former military with experience in enemy surveillance. “The average member is a combat guy who ran around Afghanistan with a machine gun,” Goldsmith tells me.

Goldsmith’s typical day involves sitting in front of an extra-wide gaming screen, laptop, and phone, and infiltrating Nazi groups online. He monitors their private group chats, collects information from social media posts and public records, and studies videos to pick out members based on small details.

“Like cargo pants, or the fit of a pair of jeans, or bootlaces,” Goldsmith explains. “These details can be cross-referenced with publicly available photos that these Nazis post on their Facebook or Instagram. If someone wears pink running shoes while disrupting a pride event, they probably don’t wear them just for the crime, but in their everyday life, too. You can use that to identify them.”

The goal is to provide a legal breadcrumb trail for prosecutors. In just two years, Goldsmith’s research has helped bring about three federal lawsuits against the nation’s most active neo-Nazi organization, Patriot Front. Task Force Butler has also assisted in at least nine convictions against Patriot Front in Idaho, and helped land a felony charge against Aryan Freedom Network member Thomas Vance Pollock in North Carolina.

Though Pollock worked as a Nazi propagandist, some of the neo-Nazi groups Goldsmith investigates are violent. That includes former private Ethan Phelan Melzer, a pro-ISIS member of the Atomwaffen Division, who was sentenced to 45 years last March for plotting to ambush and murder his own Army unit. “Too few Americans understand that jihadists and white supremacists are willing to work hand-in-hand, that their movements have been aligned for decades—to kill Americans and attack our national interests,” Goldsmith says.

Between 2013 and 2022, 444 people were killed by domestic extremists, which include white nationalists, white supremacists, and neo-Nazis. (Though Goldberg understands the distinctions, he casually uses the term “Nazi” in conversations to refer to all pro-white terrorist groups.) In May 2022, white supremacist Payton Gendron opened fire at a supermarket in Buffalo, New York, killing ten black people and wounding three. In August 2023, Ryan Palmeter entered a Dollar General store in Jacksonville, Florida, with a semiautomatic rifle and a 10mm Glock, both marked with swastikas, and killed three black people before taking his own life.

Most recently, Task Force Butler helped dismantle the New England–based Nationalist Social Club—Anti-Communist Action, better known as NSC-131, who consider themselves soldiers in a war against Jews. NSC-131’s militant wing, the “Bully Squad,” conducts statewide vigilante patrols in which they hunt for “anti-white” activity, getting into verbal confrontations, starting fights, and assaulting random people on the street.

Last December, the Massachusetts Attorney General’s Office slapped NSC-131 with a civil rights lawsuit, thanks in part to intelligence offered by Goldsmith, detailing the group’s membership, command structure, and criminal activity. All told, Goldsmith’s team played a role in five lawsuits against NSC-131, adding a string of Nazi names to their arrest log.

“My goal is to impose costs on these motherfuckers to take them off the field,” he tells me. “To get them locked up or so wrapped up in civil cases that their resources, their time, their energy, their money are exhausted so they can’t do this to other people. We wanna fucking take our pound of flesh. We wanna make it expensive to be a Nazi.”

Goldsmith’s typical day involves sitting in front of an extra-wide gaming screen, laptop, and phone, and infiltrating Nazi groups online.

For Goldsmith, the business of hunting Nazis is a family tradition. His grandmother’s brother died in France fighting the Nazis, and she used to keep a framed letter from President Roosevelt, acknowledging his service, hanging in her guest bedroom. Goldsmith’s paternal grandfather was also a World War II vet.

Though not Jewish himself, Goldsmith spent his childhood on Long Island, where half his friends were Jewish and—he figured—so was half the country. “It wasn’t till I landed in basic training where I was like, holy shit, there’s sixty different people here calling themselves Christians.”

Goldsmith enlisted in the Army after September 11, where he was fast-tracked to sergeant in just over two years (it usually takes four to six). He was deployed to Sadr City, Iraq, in 2005, where he searched for enemy targets and relayed their location for attack. He often saw police and civilians pull dead bodies and bloodied limbs off the ground. One time, Goldsmith remembers a nervous Iraqi policeman saying he felt unsafe. Just hours later, the officer’s body was found riddled with bullets. It was Goldsmith’s job to take photos of his splattered brains.

Returning home in 2007, Goldsmith suffered from undiagnosed PTSD and drank to numb the pain. He had night terrors and panic attacks and fell into a dark hole. “I was really fucked up,” he says. “Unemployable, drinking every fucking night.” He was also physically sick, with constant ear infections and sinuses that “had started to scar over” because of his exposure to burn pits in Iraq.

In January 2007, on the eve of his redeployment, with four months of active duty remaining, he attempted suicide. “Every adult experience I’d had was at war or preparing for war,” he says of his despair. “I got stuck thinking my life had no meaning, that I’d been reduced to a number. They just needed a body to deploy, and it didn’t matter the physical suffering that I was enduring.”

He downed a bottle of Percocet—which he’d been prescribed for an upcoming surgery for his sinuses—and a bottle of vodka, and then wrote on his arms with a magic marker: “Stop-loss killed this soldier.” He woke up the next morning in the hospital, eventually learning that his roommate had discovered him just in time. He spent the next two weeks in a hospital bed, where he didn’t give up on the idea of ending his life.

“I tried to escape at some point and got handcuffed to the gurney,” he says.

Later, Goldsmith was booted from the service with a less than honorable discharge, losing his rank and GI benefits.

“I went from Sergeant Goldsmith back to Kris,” he says. “I was stripped of my identity, my community, my support network, and left to navigate the VA system on my own.”

Goldsmith slowly rebuilt his life. He got his drinking under control, went to therapy, and enrolled in Columbia University, where he graduated in 2020 with a BA in political science. After several years as an independent advocate for veterans’ rights, he was hired in 2016 as a chief investigator for Vietnam Veterans of America (VVA). There, he uncovered a Russian psyop posing as a VVA administrator, posting Black Lives Matter and pro-LGBT content online with the intent to sow racial and political discord.

His life took another turn in September 2019, when “Donny,” an old military buddy (whose real name he can’t share for safety reasons), contacted him and said, “I just infiltrated a neo-Nazi organization. You want to help me take them down?”

Goldsmith passed on the offer, but as he continued his work for the VVA, he couldn’t put it out of his mind. “What the Russians and the Chinese and all of these other hostile entities were doing was always adjacent to American-born extremism and disinformation,” he says.

Then came the pandemic, and Goldsmith lost his job at the VVA. In May 2020, he dug up Donny’s number and gave him a call.

“All right,” he told his friend, “tell me about your Nazis.”

Donny gave Goldsmith a number and a password to access the website, bloodandsoil.org, then run by white supremacist group Vanguard America, where he started posing as a neo-Nazi online. “The infiltration process is never the same twice,” he tells me. For Patriot Front, he applied online, followed by a voice interview on the encrypted messaging app Rocket.Chat. An in-person vetting followed, where Patriot Front members ask candidates the names of their favorite Nazi philosophers or sympathizers, what YouTube channels they watch, or which politicians they support.

“You can either go for someone like Paul Gosar,” Goldsmith says, given the Arizona Republican congressman’s alleged ties to the Proud Boys and Oath Keepers, “or someone like [business magnate] Henry Ford,” who published dozens of stories during the 1920s in The Dearborn Independent on the evil nature of Jewish influence.

The interviews include questions like, “What is the meaning of loyalty?” or “Is respect earned or given?” During one exchange, Goldsmith was asked of a hypothetical showdown with Antifa, the left-wing anti-fascist group: “You draw your weapons and go to fire, but you get a click. What do you do?”

Goldsmith’s reply? “My weapon is a pump-action, so I’ll go ahead and rack that shotgun and I can pretty much guarantee I’m not gonna get two clicks in a row.”

His interviewer was pleased. “Touché,” he replied.

Goldsmith says he’s never that frightened during these interviews, but that’s “not to say I think these people don’t wanna hurt me.” Because he’s able to pass the vetting process using only a fake name and a lot of guts, he says with a smile: “They’re not the most intelligent people.”

Task Force Butler still has no central headquarters or dependable financing. Up to now, they’ve survived on nonprofit grants and small donations from supporters, who learn about the group’s activities in the news and donate through their website. They typically give “a little more than $50 on average,” Goldsmith says. “That might mean a few thousand dollars a month.”

He hopes to hire paid analysts by June. “Pride Month is the fighting season for extremist organizations,” he says, adding that the warmer weather also means more people are outside, increasing the chance for conflict. Task Force Butler plans to protect pride events by providing security analysis for several venues in New England. Then comes November, when there will inevitably be conspiracy theories about a stolen election or trunks full of illegal ballots. “We’re focusing our efforts on training veterans in swing states so they can be ready and in position to gather evidence of extremist activity as it happens,” Goldsmith says.

In the meantime, Goldsmith keeps a subcompact semiautomatic pistol on his hip—especially at home, because he never knows when the next SWAT team will show up.

“I don’t want to own a gun,” he says. “I do it because I have to. Because when an Atomwaffen-type terrorist organization wants to get squirrely and try to kick down my door, I’m gonna fucking take them out. And if I die, they’re dying with me.”

 

 

Михаэль Лойман  / Michael Loyman

By Michael Loyman

Я родился свободным, поэтому выбора, чем зарабатывать на жизнь, у меня не было, стал предпринимателем. Не то, чтобы я не терпел начальства, я просто не могу воспринимать работу, даже в хорошей должности и при хорошей зарплате, если не работаю на себя и не занимаюсь любимым делом.

Related Post