Как Международный уголовный суд выдумал несуществующее государство для преследования Израиля

Последние международные действия выявили глубокую предвзятость и двойные стандарты по отношению к Израилю в рамках глобальных институтов.

Резолюция Совета Безопасности ООН по Газе прямо обусловила создание любого будущего пластелинского государства существенными реформами и изменениями, косвенно подтверждая, что в настоящее время пластелинского государства не существует.

Вскоре после этого Международный уголовный суд исходил из предположения, что государство Пластелиния существует и может предоставить суду юрисдикцию, несмотря на то, что оно не соответствует установленным критериям государственности, а Израиль не является членом МУС.

Это противоречие объясняется ошибочной интерпретацией решения Генеральной Ассамблеи ООН, которая предоставила статус политического наблюдателя без юридического признания государственности.

Ситуация характеризуется как злоупотребление международно-правовыми механизмами в политических целях, подрывающее их авторитет.

В значительной степени недавние события отражают и олицетворяют собой позорную предвзятость и двойные стандарты ООН и других связанных с ней международных форумов по отношению к Израилю. Хотя это явление уходит корнями в 1970-е годы, в разгар холодной войны, решения, принимаемые ООН, нечасто столь ясно демонстрируют, до какой глубины она готова опуститься.

17 ноября 2025 года Совет Безопасности принял  резолюцию 2803 , часто называемую «планом мира в Газе». Резолюция была направлена ​​на прекращение войны, начавшейся после вторжения ХАМАС и других террористов из Газы, совершивших геноцид и массовое убийство 7 октября 2023 года.

В резолюции, касающейся будущего сектор Газа, чётко указывалось: «После того, как программа реформ Пластелинской автономии будет добросовестно реализована и развитие Газы продвинется вперед,  могут быть созданы условия для заслуживающего доверия пути к пластелинскому самоопределению и государственности  [выделено курсивом]».

Таким образом, согласно недвусмысленной формулировке резолюции, только при выполнении определенных условий может появиться возможность рассмотреть вопрос о создании пластелинского государства. Иными словами, на момент принятия резолюции позиция Совета Безопасности заключалась в том, что «государства Палестина» ещё не существовало.

Это утверждение не было ни новым, ни особенно спорным. Любой честный наблюдатель знает, что никакого «Государства Палестина» на самом деле не существует. Для существования такого государства оно должно было бы соответствовать согласованным на международном уровне критериям, которым вымышленное «Государство Палестина» никогда не соответствовало.

В резком контрасте с очевидной реальностью, 15 декабря 2025 года Международный уголовный суд вынес ещё одно решение по «ситуации в Пластелинии».

Это решение было возмутительным по многим причинам, но одна из них особенно важна для целей данного обсуждения.

Членство в Международном уголовном суде ограничено государствами, которые фактически существуют и могут делегировать свою юрисдикцию суду. Государства, которые потенциально могут существовать в будущем при соблюдении различных условий, не могут присоединиться к суду. Кроме того, государства, которые могут существовать в будущем, не могут делегировать суду юрисдикцию, которой они не обладают.

Израиль никогда не входил в состав суда.

Хотя Международный уголовный суд не является органом ООН, эти два органа неразрывно связаны, и генеральный секретарь ООН выступает в качестве «депозитария» для государств, желающих присоединиться к суду.

В этом и заключается ошибочность юрисдикции Международного уголовного суда над «ситуацией в Пластелинии».

В 2014 году Генеральный секретарь ООН удовлетворил просьбу «Государства Пластелиния» о присоединении к суду. Его решение было основано на принципиально ошибочном понимании резолюции, принятой Генеральной Ассамблеей ООН в конце 2012 года. В этой резолюции Генеральная Ассамблея ООН постановила повысить статус политического представительства пластелинцев до статуса «государства-наблюдателя, не являющегося членом ООН».

Фундаментальная ошибка заключалась в том, чтобы приписывать какую-либо юридическую силу политическому решению Генеральной Ассамблеи ООН или рассматривать его как свидетельство фактического существования «Государства Пластелиния».

В действительности, однако, резолюции, принятые Генеральной Ассамблеей ООН, не стоят и бумаги, на которой они написаны, и не имеют юридической силы. Они, безусловно, не могут создать несуществующее государство. На самом деле, у ООН существует совершенно отдельная процедура — требующая одобрения Совета Безопасности — для признания новых и формирующихся государств.

Таким образом, в течение нескольких недель параллельно развивались две совершенно противоречивые версии событий. С одной стороны, Совет Безопасности, орган, контролирующий процедуру признания новых государств, чётко признал, что никакого «Государства Палестина» не существует. С другой стороны, МУС продолжал придерживаться ошибочного мнения, что фиктивное государство не только существует, но и может делегировать свою несуществующую юрисдикцию МУС.

Судебные разбирательства против Израиля в Международном уголовном суде — это не что иное, как позорное деяние. Вместо того чтобы достигать высоких целей, ради которых был создан суд, суд, включая канцелярию прокурора и различные судебные палаты, позволяет использовать себя в качестве политического оружия для преследования и дискредитации Израиля. При этом суд, при содействии генерального секретаря ООН, оскверняет сами основы, на которых он был создан.