Помните соглашение с Ливаном, которое Израиль подписал менее 18 месяцев назад? Соглашение, которое нам обещали, обеспечит спокойствие и безопасность на северной границе?

В нынешних нестабильных условиях безопасности вдоль границы с Ливаном эти напыщенные обещания были бы смешными, если бы мы не оказались на проигравшей стороне соглашения. Как человек, чей муж находится в Хар-Дове на крайнем севере более четырёх месяцев, я слышу из первых рук рассказы о повседневной рутине обстрела «Хезболлой» минометных снарядов и противотанковых ракет по израильской территории. Хотя полномасштабная война ещё не разразилась, ясно, что так продолжаться не может.

Соглашение, о котором идёт речь, было ратифицировано в короткие сроки. Двух дронов, которых послала «Хезболла» в сторону морского газового месторождения Кариш, было достаточно, чтобы вызвать панику среди руководителей израильских служб безопасности. На фоне очередной избирательной кампании временное правительство во главе с Яиром Лапид за несколько недель урегулировало давний фундаментальный спор по поводу морской границы между Израилем и Ливаном, почти полностью приняв позицию Ливана.

Находящийся в Иерусалиме Политический форум Кохелет обратился в Высокий суд с просьбой обеспечить соблюдение положений Основного закона: Референдум, согласно которому любая уступка израильской территории должна быть официально оформлена путём референдума или ратификации 80 членами Кнессета, поскольку соглашение включал отказ от израильской территории. Другие организации также оспорили соглашение в Высоком суде,  главным образом на том основании, что оно не должно быть заключено временным правительством.

В ответ руководители служб безопасности уперлись и запугали суд, заявив, что соглашение является одновременно срочным и жизненно важным для безопасности государства Израиль. Петиции были рассмотрены в течение нескольких недель и отклонены все без исключения после одного дня слушаний.

Обоснование отказа, представленное два месяца спустя, демонстрирует виртуозную попытку суда обелить неправомерность подписания соглашения без референдума. Аргументация суда вызывает тревогу; если относиться серьезно, то однажды мы можем обнаружить, что Хайфский залив также может быть передан другой стороне, причём такой шаг не будет рассматриваться как территориальная уступка.

Сегодня ясно, что соглашение не только не смогло обеспечить тишину террористической организации «Хезболла», но и имело противоположный эффект – оно разожгло аппетит «Хезболла». Можно было бы утверждать, что такое развитие событий нельзя было предвидеть, но закон о референдуме именно для этого и нужен – открыть соглашение для публичного обсуждения.

Прежде чем подписывать деликатное соглашение, его следует открыть для обсуждения, изложить ряд соображений и услышать различные мнения израильской общественности. Очевидно, были и те, кто предостерёг от соглашения, но их просто проигнорировали (или обвинили в безрассудных действиях). Тем не менее, когда рассматривается такой важный шаг в отношении одного из главных врагов Израиля, самым минимальным требованием является проведение значимого общественного обсуждения.

Как одна из участников судебного процесса, я была свидетелем того, как многие важные детали всплыли только во время нашей бешеной подготовки. Например, утром в день слушания мы обнаружили, что существуют разногласия по поводу того, как рассчитывать территориальные воды и континентальные шельфы, причём один метод явно подтверждает нашу позицию.

Ограничения во времени не позволили нам в достаточной степени разработать этот аргумент, который следовательно, не был должным образом рассмотрен. Если бы у нас была возможность тщательно изучить соглашение, наверняка возникли бы и другие важные вопросы.

По сути, в этом и состоит суть публичного обсуждения – предоставление возможности задавать вопросы, анализировать и слышать других. Детали соглашения были известны прежде всего группе людей, мыслящих одинаково и придерживающихся одних и тех же левых, предательских соображений. Что порождает «групповое мышление» больше, чем закрытая комната, в которой одни и те же люди говорят одни и те же вещи?

(Соглашение  установило границу между исключительными экономическими зонами (ИЭЗ) двух стран на основе границы, известной как Линия 23, и Ливан — Хезболла получили спорную территорию площадью около 840 квадратных километров (324 квадратных мили), одновременно признав притязания Израиля на газового месторождения Кариш и роялти от участка месторождения Кана, который простирается до ИЭЗ еврейского государства.)

Парадигма в отношении ливанской границы рушится, как и южная граница. Каждый день на лицах солдат всплывает мысль о том, что уступки приносят мир (каламбур).

Идея о том, что концессия месторождений природного газа стоимостью в миллиарды шекелей заставит врага сложить оружие и сосредоточиться на продвижении интересов своего народа, оказалась ложной и является сигналом слабости. Даже если было или есть место для аргументации в пользу усилий по достижению компромисса с «Хезболла», нам не следует избегать публичного обсуждения всех мнений и позиций. Израильская общественность должна услышать, принять во внимание и сформировать своё мнение.

Оглядываясь назад, мы все знаем, что можно говорить об идеологической призме, рухнувшей на юге; давайте также изменим парадигму относительно севера, прежде чем он тоже взорвётся нам в лицо.

Эфрат Саад Суна — юрист судебного отдела Политического форума Кохелет.

Remember the agreement with Lebanon that Israel signed less than 18 months ago? An agreement we were promised would bring quiet and security along the northern border?

Under the current volatile security conditions along the border with Lebanon, those bombastic promises would be funny if we weren’t on the losing side of the agreement. As someone whose husband has been posted at Har Dov in the far north for over four months, I hear first-hand accounts of the daily routine of Hezbollah firing mortar shells and antitank missiles into Israeli territory. While a full-scale war has not yet broken out, it’s clear things cannot carry on the way they are.

The agreement in question was ratified within a brief time frame. Two drones sent by Hezbollah towards the Karish offshore gas field were enough to cause the Israeli security chiefs to panic. Amid another election campaign, the interim government headed by Yair Lapid settled the longstanding, fundamental dispute over the Israel-Lebanon maritime border within a few weeks by accepting the Lebanese position nearly in its entirety.

The Jerusalem-based Kohelet Policy Forum petitioned the High Court of Justice to enforce the provisions of the Basic Law: Referendum, according to which any concession of Israeli territory must be formalized by a referendum or by the ratification of 80 Knesset members, because the agreement included giving up Israeli territory. Other organizations also challenged the agreement in the High Court, mainly on the grounds that it should not be made by an interim government.

In response, the security chiefs dug in their heels and intimidated the court by claiming that the agreement was both urgent and vital to the State of Israel’s security. The petitions were heard within a few weeks and rejected one and all after a single day of hearings.

The reasoning for the rejection, delivered two months later, exhibits the court’s virtuoso effort to whitewash the impropriety of signing the agreement without a referendum. The court’s reasoning is alarming; taken seriously, we may one day discover that Haifa Bay can also be granted to another party without such a move being considered a territorial concession.

Today, it is clear that not only did the agreement fail to buy quiet from the Hezbollah terrorist organization, it had the opposite effect—it whetted Hezbollah’s appetite. One could claim that such a development could not have been foreseen, but that is precisely what the referendum law is for—to open the agreement to public discussion.

Before signing a sensitive agreement, it should be opened to discussion, with the array of considerations laid out and the different opinions of the Israeli public heard. Obviously, there were those who warned against the agreement, but they were simply ignored (or accused of acting recklessly). Yet, when such a significant move regarding one of Israel’s primary enemies is being considered, the bare minimum requirement is to hold a meaningful public discussion.

As one of the participants in the legal proceedings, I witnessed many important details emerging only during our frenzied preparations. On the morning of the hearing, for instance, we discovered that there is disagreement over how to calculate territorial waters and continental shelves, with one method clearly supporting our position.

Time constraints barred us from sufficiently developing this argument, which was consequently not properly considered. If we had had the opportunity to thoroughly review the agreement, other significant issues would surely have arisen.

This is substantially what public discussion is all about—providing the opportunity to inquire, review, and hear others. The details of the agreement were known primarily to a group of people who all think alike and have the same considerations. What generates “groupthink” more than a closed room in which the same people say the same things?

(The deal drew a border between the two countries’ exclusive economic zones (EEZs) based on a boundary known as Line 23, and awarded a disputed area of around 840 square kilometers (324 square miles) to Lebanon, while recognizing Israel’s claim to the Karish gas field and to royalties from the section of the Qana field that extends into the Jewish state’s EEZ.)

The paradigm regarding the Lebanese border is collapsing, just as the southern border did. Every day, the idea that concessions bring peace blows up in the soldiers’ faces (pun intended).

The idea that the concession of natural gas fields worth billions of shekels will lead the enemy to lay down its arms and focus on promoting its people’s interests has been proven both false and a signal of weakness. Even if there was, or is, room to argue for the effort to compromise with Hezbollah, we should not avoid public discussion of all opinions and positions. The Israeli public must hear, consider, and form its opinion.

In hindsight, we all know to tut-tut about the ideological prism that collapsed in the south; let’s change the paradigm about the north as well, before it too, blows up in our faces.

Efrat Saad Suna is a lawyer in the Kohelet Policy Forum’s litigation department.