Сон в летнюю ночь об израильско-иранской войне

Я провёл весь день и вечер перед телевизором, непрерывно просматривая последние новости из Израиля и Тегерана. Стремительный темп событий напомнил мне 1967 год, когда Шестидневная война, также в июне, полностью изменила ближневосточную парадигму. В те дни я сидел перед экраном советского радара в ракетной дивизии, которая была приведена в полную боевую готовность на случай, если СССР вмешается в конфликт. К счастью, этого не произошло.

Устав от новостей, я выключил телевизор, направился в спальню, лёг в постель и почти сразу уснул.

И мне снится, что я иду вдоль шелестящего океанского прибоя и вечерний бриз касается моего лица. Вдруг я споткнулся обо что-то твёрдое. Я наклонился и увидел зелёную петлю, торчащую из песка. Я схватил её и легко вытащил металлический предмет, похожий на старую масляную лампу.

Должно быть, он долгое время пролежал под водой, так как был покрыт ракушками с блестящим малахитовым зелёным между ними. Я достал перочинный нож и начал соскребать ракушки, чтобы получше рассмотреть свою находку.

Изображение создано с помощью ChatGPT.

Вдруг лампа в моей руке задрожала и я уронил её на песок. Из её носика вырвался клуб белого дыма, который быстро сгустился в сказочного джинна с гротескной бородой, тюрбаном, мешковатыми штанами и золотой серьгой.

«О, Мастер», — сказал Джинн по-английски, — «Вы освободили меня из плена и я готов исполнить одно Ваше желание — всё, что Вы пожелаете. Я слушаю и повинуюсь…»

«Ну вот и повезло!» — подумал я (во сне, конечно), как раз то, что нам всем сейчас нужно.

Я сказал:

«У меня есть одно желание — сделать так, чтобы Израиль сегодня победил Иран и чтобы в Израиле наступил вечный мир».

«О, Мастер», — грустно ответил Джинн, — «это не одно желание, а два — и я могу исполнить только одно, и только первое. Вечный покой выше моего ранга. Извините».

Он вырвал три волоска из бороды, разорвал их на куски и пробормотал: «Пуф-паф-алаказам». Готово! Как вы и хотели, Израиль победил. Теперь я должен уйти…

«Подожди, Джинни, — сказал я (конечно, во сне), — не торопись, скажи мне сначала, что будет в тех краях после победы?»

“Это я могу сделать с большим удовольствием. Мы, Джинны, любим поговорить, особенно после долгого пребывания в лампах и сосудах.

Внимательно слушайте мои слова.

Для Израиля наступят мирные времена, но Иран ещё долго будет пребывать в смятении — раздираемый сепаратистами: курдами, азербайджанцами, белуджами и другими. Талибан и остатки Аль-Каиды будут создавать проблемы. Турки будут давить с севера и запада, чтобы отрезать куски иранской территории. Азербайджан захочет урвать северный Иран. Арабские страны, со всей своей радостью и жадностью, также вторгнутся, особенно в соседние Ирак, Сирию и Ливан.

Некоторые персы, которые ждали за границей почти пятьдесят лет, вернутся — не первоначальные изгнанники, а их дети. Сын покойного шаха приедет из Америки, персидские принцы и принцессы из Англии — но, о, Мастер, они не смогут восстановить монархию.

Иранцы не хотят новых правителей. Почти половина персов больше не верят в Аллаха, Мухаммеда или даже в пришествие 12-го имама Махди, которого так долго ждал аятолла. Они больше не хотят верить ни в одного святого пророка или подчиняться аятолле или шаху.

Иранцы хотят жить, как люди на Западе. Или как в Израиле. Через пять лет Иран стабилизируется, беспорядки закончатся и страна снова встанет на ноги.

«Не забывай, о, Мастер, о Китае. Он давно мечтает построить новый «Шёлковый путь» из Китая в Европу. Они хотят построить железную дорогу через Среднюю Азию к портам Ашдод и Хайфа, чтобы обойти судоходство через Суэцкий канал. До сих пор враждебность Ирана к Израилю сильно мешала этому — но теперь путь будет открыт. Более того, Китай начнет отворачиваться от России; этот торговый путь откроет новые горизонты и России не будет на нём места.

«А как же Израиль — что он будет делать после победы?» — спросил я (во сне, конечно).

«Израиль не останется в стороне от Ирана», — продолжил Джинн. «Он сделает всё, чтобы превратить своего злейшего врага в друга — появятся огромные возможности для бизнеса, которые вы, евреи, так любите. Они начнут с опреснения воды — у персов не хватает воды даже для питья, не говоря уже о том, чтобы помыться. Здесь у Израиля будет большой простор.

Иранская нефть потечёт на мировой рынок, а её доходы будут использоваться для выплат Израилю. Санкции против Ирана будут сняты и он будет активно торговать нефтью, сбивая цены. Весь мир выиграет, кроме России. После победы все арабские страны захотят дружить и торговать с Израилем.

Израиль станет ведущим технологическим хабом с филиалами в Саудовской Аравии, Иране и Ливане.

То, что вы называете «Авраамовыми соглашениями», станет популярным среди бывших врагов Израиля. Оман, Кувейт и Пакистан присоединятся. Все шиитские ополчения, такие как «Хезболла» и хуситы, ослабнут и исчезнут без иранской поддержки, хотя небольшие группы могут продолжать терроризировать Израиль, Иран и их союзников.

«Через пять лет после победы арабские страны и Израиль создадут военный альянс по типу НАТО для защиты от возможной турецкой или российской экспансии. Ирак сблизится с арабскими государствами, а Сирия подпишет мирный договор с Израилем и начнёт активно торговать».

«Подожди, Джинни», — прервал я его (во сне, конечно), «но именно это и было моим вторым желанием: «вечный мир для Израиля». Так ты и это мне даровал?»

«О, Мастер», — вздохнул Джинн, — «уместно ли нам говорить о Вечности? Будет мир — но надолго ли? Я не знаю. На Ближнем Востоке извращенный менталитет, которым правят не логика и прагматизм, а эмоции и вера. Мир там всегда хрупок — он может рухнуть в любой момент.

Так что, Мастер, скажи своим друзьям в Израиле: не теряй хватку реальности и всегда жди кинжала в спину — от мнимых друзей и даже от настоящих…»

В этот момент я проснулся. Голова кружилась.

Я сел в постели, уставился на полную луну, заглядывающую в окно, и подумал:

«Какие глупости можно увидеть в летнюю ночь!»