Вопли с Уолл-стрит раздаются как крики избалованной аристократии, которая просыпается и обнаруживает, что её слуги ушли. Небольшое падение на фондовом рынке, и внезапно говорящие головы на CNBC и Bloomberg начинают вопить о гибели, опустошении и экономическом крахе. Это те же самые люди, которые настаивали на том, что рыночные падения во время администрации Байдена были просто статистическим шумом.

Теперь, когда президент Дональд Трамп вновь утвердил торговую политику, которая ставит американский труд выше иностранной прибыли, те самые люди, которые приветствовали офшоринг, действуют так, как будто он подорвал основы самой экономики.

Давайте назовём это своими именами: проявление популизма. Президент Трамп выполняет обещание: давно назревшую коррекцию экономической системы, которая с радостью продала американский рабочий класс. Десятилетиями рабочие места передавались на аутсорсинг, фабрики закрывались, а ключи от нашего индустриального будущего передавались нашим геополитическим соперникам.

Всё это время они говорили нам не беспокоиться. «Рынок сильный». «ВВП растёт». И сердце страны горело.

Много лет назад известный левак Ноам Хомский предупреждал, что финансиализация экономики, где прибыль генерируется не производством, а MBA, перемещающими цифры по бесконечным кругам, приведёт к опасной концентрации богатства и власти. Теперь мы живём в том самом кошмаре, который его соратники оплакивали шесть десятилетий, только чтобы замолчать, когда кто-то наконец бросил вызов его архитекторам.

Где ансамбль «Оккупируй Уолл-стрит» перед лицом первой настоящей конфронтации с финансовой элитой на памяти живущих? Молчание. Оказывается, они никогда не хотели решений, только лозунги и промокшие картонные плакаты. Может быть, сохранение их иллюзии идеологической чистоты важнее, чем реальный подъём рабочего класса, который они так громко заявляют о своей защите.

Мы финансиализировали всё и в процессе мы превратили американскую экономику в электронную таблицу без души. Американская экономика стала шелухой, подпёртой сжиганием наследства наших детей и обменом достоинства работы на краткосрочную прибыль акционеров. Мы перестали делать вещи. Мы начали тасовать цифры. Мы превратили труд в рычаг, а производительность в PowerPoint. Мы не создавали богатство; мы его перестраивали. И мы называли это прогрессом, потому что линейный график продолжал ползти вверх, независимо от того, что лежало под ним.

Тот же класс миллиардеров и технократов из аналитических центров, которые выпотрошили реальное производство, теперь хватаются за свои жемчужины, потому что Дональд Трамп наконец-то вводит пошлины на товары, которые изначально уничтожили нашу рабочую силу. Избавьте меня от крокодиловых слёз.

В реальной Америке цена никогда не была абстрактной. Это были рабочие места. Это было здравоохранение. Это было достоинство. Это были смерти от опиатов в опустошённых городах, где раньше стояла мельница. Это были самоубийства. Это было наблюдение за тем, как твоё сообщество гниет, в то время как какой-то человек из Лиги плюща говорил тебе, что глобализация «неизбежна». Они говорили, что мы не можем конкурировать.

Дональд Трамп сказал, что мы можем — и что мы должны.

Теперь он вернулся, делая ровно то, что и обещал: перебалансируя уравнение и отдавая приоритет работнику, а не таблице.

Люди, которым никогда не было дела до Янгстауна, Гэри или Скрантона, паникуют, потому что этого не должно было случиться.

Деньги никогда не должны были перестать течь. Аутсорсинг никогда не должен был столкнуться с ощутимым политическим противодействием. Он должен был быть лишь мимолетной и абстрактной идеей, на которую ссылались в предвыборных тезисах как республиканцы, так и дерьмократы, а затем забывали после выборов.

Когда Джо Байден сказал : «Мы строим экономику, которая вознаграждает труд, а не богатство», он, должно быть, имел в виду выкуп акций, инфляцию активов и иностранные цепочки поставок. Потому что при нём единственное, что вознаграждалось, — это близость к капиталу, а рабочий класс оставался с носом. Скрэнтонский язык был показным; настоящими бенефициарами были хедж-фонды и транснациональные корпорации.

С другой стороны, президент Трамп не просто говорит о вознаграждении за работу — он её делает. Он вводит пошлины на импорт, который опустошил наши города. Он восстанавливает промышленную базу американскими руками и американской сталью. И, что самое важное, он заставляет Уолл-стрит помнить, что эта страна принадлежит её народу, а не её акционерам.

Предсмертные вопли из сердца этой страны были неслышны элитам, когда они впервые прозвучали, а затем намеренно проигнорированы. Когда наши общины были опустошены, когда мы потеряли все, никого это не волновало. Это просто считалось эффективной экономикой. Но теперь, кратковременный спад на рынках, и внезапно наступает кризис. Внезапно это имеет значение. Внезапно они на телевидении, сжимают графики и бьют тревогу. Пощадите меня.

Американская экономика достойна спасения. Как и люди, которые ее построили. И впервые за поколение кто-то наконец борется за то, чтобы сделать именно это.