Израиль. Судьбоносные часы 7 октября: как хаос парализовал Генеральный штаб. Халатность или…

Расследование ЦАХАЛ нападения, совершенного 7 октября 2023 года под руководством Хамас, раскрывает сложную картину принятия решений и реагирования в беспрецедентных обстоятельствах.

Хотя генерал-майору Шломи Биндер, ныне возглавляющему Управление разведки (тогда бригадному генералу, командующему Оперативным отделом, основным подразделением Управления операций Армии обороны Израиля), приписывают принятие правильных решений во время кризиса, остаются вопросы относительно критических часов, предшествовавших атаке и общей готовности армии к такому масштабному проникновению.

Расследование действий Оперативного управления Армии обороны Израиля во время событий 7 октября пришло к выводу, что Биндер принимал правильные решения, действовал хладнокровно и использовал все имеющиеся в его распоряжении ресурсы. (Через 8 -12 часов после нападения. М. Л.)

Однако это всеобъемлющее расследование, основанное на кадрах и записях из «Ямы» (подземного командного центра Армии обороны Израиля в Тель-Авиве), начинается только с 6:29 утра, когда началась атака.

То, что произошло накануне атаки, не было изучено с той же степенью детализации, а было лишь частью общего расследования, проведённого старшим офицером Оперативного управления.

Стоит отметить, что назначение Биндера на пост главы Разведывательного управления во время войны вызвало резкую критику как внутри армии, так и за её пределами. (100% провальный генералишка допустивший 7 октября. М. Л.)

Начальник штаба Армии обороны Израиля генерал-лейтенант Герци Халеви был обвинён в повышении близкого соратника и доверенного лица, который был главой Оперативного отдела утром в день резни. Халеви утверждал, что первоначальные выводы расследования Оперативного отдела не помешали назначению. Однако, как уже упоминалось, тот факт, что расследование рассматривает события, начавшиеся после начала войны в 6:29 утра, может исказить картину.

Расследования, проведённые до сих пор, показывают, что Биндер не был знаком с планом «Стена Иерихона» на случай массового проникновения террористов. Самым опасным сценарием, к которому он готовился, на основе оценок разведки, были ракетные обстрелы и целевые проникновения.

В 2:30 утра Шломи Биндер получил первую информацию о необычном происшествии — от Шабак (Агентство безопасности Израиля), а не от источника в военной разведке или Южном командовании. Хотя информация не указывала на необходимость немедленного предупреждения, Биндер провёл ряд бесед со своими подчиненными и офицерами ВВС и ВМС.

В 4:30 утра начальник Оперативного управления и начальник штаба провели оценку ситуации, которая была перенесена с запланированной утренней оценки. В результате Биндер отправил начальника Южного управления Оперативного дивизиона (подполковника) в штаб-квартиру Армии обороны Израиля для подготовки оценки ситуации.

Однако, несмотря на накапливающиеся разведывательные сигналы, Биндер не провёл всестороннюю оценку ситуации в ту ночь. На военном жаргоне не было выявлено «неотложности» для предупреждения относительно сектора Газа. Более всесторонняя оценка ситуации и консультации в Управлении разведки могли бы привести к иному выводу.

Одно из центральных утверждений касается позднего прибытия Биндера в командный центр в Тель-Авиве. Согласно основным пунктам расследования, полученным  Israel Hayom , он был заснят камерой, когда входил в Верховный командный пункт только в 8:47 утра, более чем через два часа после начала террористического натиска.

Объяснение, данное в ходе расследования, заключается в том, что Биндер проживает на Голанских высотах, и время от времени ему приходилось откладывать прибытие, чтобы отдать распоряжения, поскольку по пути нарушалась сотовая связь. Расследование установило, что его решение в этом контексте было обоснованным.

По данным расследования, когда в 6:29 утра началась атака, командный центр в Тель-Авиве находился лишь в базовой готовности. Несмотря на сообщения о нехватке сил в дивизии Газа, расследование установило, что на практике в сектор Газа было на одну роту больше требуемого стандарта.

Хотя можно спорить о том, был ли порядок сил правильным, нехватки сил на земле не было. После ракетного обстрела, предшествовавшего началу вторжения Хамас, Оперативный отдел привёл близлежащие силы в состояние повышенной готовности: в их число входили специальные подразделения и несколько батальонов, в том числе пехотный батальон Гивати, батальон 450 Школы унтер-офицеров и батальон Гефен Учебной базы 1.

В 6:36 утра состоялся разговор с участием (помимо прочих) начальника штаба, главы оперативного управления, командующего ВВС Израиля и главы Южного командования, на котором было принято решение активизировать армию в максимально широком масштабе.

К 7:30 утра были активизированы все регулярные армейские силы и некоторые резервные силы.

Расследование, основанное на данных камер в реальном времени из командного центра, показывает, что телевизионные экраны работали исправно, и не было существенного разрыва между картиной ситуации OSINT (разведывательной информацией из открытых источников) и информацией в штабе.

Так называемая директива Ганнибала — чрезвычайный приказ на случай проникновения противника — была передана по цепочке командования: дивизия «Газа» объявила его в 6:37 утра, Южное командование — в 6:43 утра, а командный центр Тель-Авива — в 6:48 утра. Приказ предоставляет командующему сектором все полномочия для борьбы с проникновением, включая задействование авиации и специальных подразделений.

Сообщения продолжали множиться: в 7:10 утра Южное командование сообщило о восьми инфильтрациях, а к 7:30 утра было известно уже о 15 инфильтрациях вдоль сектор Газа. Позже были зафиксированы ещё десятки инфильтраций, некоторые из которых были зарегистрированы, а некоторые — нет.

Через несколько минут после начала атаки была открыта непрерывная видеотрансляция между Южным командованием и командным центром, где также просматривались кадры из дополнительных источников.

В 6:55 утра начальник Южной арены обнаружил морское проникновение и проинформировал оперативного офицера Южного командования, который доложил в дивизию. В первые минуты было слышно, как начальник штаба докладывал о проникновении парапланеристов после того, как тогдашний командующий 146-й дивизией бригадный генерал Исраэль Шомер, житель кибуца Кфар-Аза, стал свидетелем этого.

Один из центральных вопросов, касающихся функционирования Оперативного отдела, касается способа распределения сил по десяткам мест проведения мероприятий. Расследование показывает, что Отдел Газы, Южное командование и командный центр Генерального штаба с трудом смогли сформировать точную картину ситуации, отчасти потому, что сообщения о проникновениях казались идентичными.

По данным расследования, к 7:30 утра оперативный отдел задействовал все имеющиеся силы. Генеральный штаб выделил силы Южному командованию в соответствии с упорядоченной цепочкой командования. Региональное командование и дивизия отвечали за отправку сил в различные точки.

Около 8 утра, после оценки ситуации начальником штаба, глава оперативного управления генерал-майор Одед Басюк вошёл в командный пункт и приказал перейти к войне. Он снял все оставшиеся ограничения и одобрил мобилизацию резерва. В 9:07 утра оперативный отдел активировал систему «Гал» (Национальная мобилизация) — даже до одобрения политического эшелона.

На важный вопрос — почему силы не прибыли быстрее, расследование установило, что были физические ограничения по времени, организации и передвижению. Большинство сил прибыли между 9:30 и 10 утра

По данным расследования, прибытие действительно произошло недостаточно быстро, но Армия обороны Израиля не была готова к сценарию одновременного проникновения сотен и тысяч террористов в десятки точек и предполагала, что будет получено предупреждение, позволяющее соответствующим образом подготовить боевой порядок. (План Хамаса о нападении 7 октября был у генералов за два года до 7 октября, наблюдательницы слали ежедневные сообщения о подготовке к прорыву границы, но эти грёбанные генералы не смотря на это, всё равно были НЕ готовы… . М. Л.)

Расследование также отвечает на вопрос «Где была армия?» Ответ прост — ЦАХАЛ застрял в Сдероте. Силы, прибывшие на юг, расположились в городах Офаким и Сдерот по нескольким причинам: Очевидная ситуация, на которую, помимо прочего, повлияло видео вооруженного пикапа ХАМАС в Сдероте, указывала на боевые действия в городе.

Многие солдаты были направлены туда, несмотря на то, что, например, кибуц Нирим был захвачен в 10 раз большим количеством террористов. Оценка заключалась в том, что потенциальный ущерб был больше в городах с их большим населением. Кроме того, Сдерот представлял собой географическое узкое место, которое задерживало продвижение сил на юг почти до 11 утра

Больно, но силы были отправлены в места, которые смогли «громче» «кричать» о помощи. В Нирим, например, силы прибыли только после того, как ушёл последний террорист. Что касается бойни на музыкальном фестивале Supernova, армия не понимала масштабов катастрофы до поздней стадии. (Да, что вы говорите, а тысячи звонков с фестиваля и приграничных поселений вам ни о чём не говорили, видеокамеры на дорогах. Добровольцы туда попали через несколько часов после начала атаки, а генералы проснулись через 8 часов. М. Л.)

Расследование также рассмотрело, почему Генеральный штаб не вмешивался больше в вопрос распределения сил, несмотря на катастрофическую и хаотичную ситуацию. Главный ответ кроется в командной структуре ЦАХАЛа: Южное командование функционировало, а дивизия Газа под командованием бригадного генерала Ави Розенфельда проецировала контроль над ситуацией, несмотря на то, что фактически разваливалась.

В такой ситуации, по данным расследования и учитывая необходимость подготовки к другим фронтам (в основном на севере), не было никаких оправданий для чрезмерного вмешательства Генерального штаба. Отклонение от правил командования и управления, как утверждается, создало бы хаос.

Тем не менее, были случаи, когда Генеральный штаб вмешивался, но делал это в сотрудничестве с Южным командованием, а не через его голову. В одном случае, например, можно увидеть, что Биндер, глава Оперативного отдела, направлял силы и командиров в общины вместе с оперативным офицером Южного командования.

Несмотря на жёстокий и мучительный результат расправы, расследование устанавливает, что в условиях существующей боевой готовности и при отсутствии предупреждения разведки поведение в командном центре Генерального штаба было в целом хорошим. (Как бы не так. Допустить многочасовую задержку в переброске армии, не назывется “в целом хорошим”. М. Л.)

Однако были выявлены области для улучшения: более точное представление картины ситуации, более эффективное использование возможностей различных организаций (Шабак, Моссад и других присутствовавших организаций), более быстрая активация сил и поддержание готовности к действиям, включая транспортные системы и вертолёты.

Однако возникает вопрос о правильности выбранной методологии расследования. Разделение ночных событий и дневных событий вызывает сомнения, поскольку решения, принятые или не принятые в течение ночи, существенно влияли на дневные события и возможность предотвратить или уменьшить катастрофу. Расследование Оперативного отдела, начавшееся в 6:29 утра, не может быть полным без изучения его поведения в течение предыдущей ночи.

Пресс-служба Армии обороны Израиля ответила следующим заявлением: «Армия обороны Израиля находится в процессе оперативного разбора событий 7 октября и того, что им предшествовало. Подробности, представленные в статье, не являются официальным резюме расследования. Расследование ещё не завершено и когда оно будет завершено, оно будет открыто представлено общественности».